Курортный роман

Любовь — яд. Иногда в буквальном смысле слова

Маша Трауб

У моей пятилетней дочери Симы появился поклонник — шестилетний мальчик по имени Тимофей, которого все звали Тимоха. Симе послышалось Тимуха, и она решила звать его Муха. Прозвище оказалось очень подходящим: мальчик на месте не сидел вовсе. Он все время находился в движении, присаживаясь на минуту, чтобы опять бежать — смотреть на пролетавший самолет, ловить жука, дразнить соседскую собаку, кормить приблудную кошку...

Мне мальчик нравился по одной причине — он все делал молча и тихо. Тихо бегал и почти никогда не разговаривал. Так что я решила, что поклонник — очень милый. Так продолжалось до того момента, пока Муха не понял, что влюбился. То есть сначала дети просто играли вместе, строили песочные замки и тихонько бегали друг за другом, играя в салки. Но вдруг Муха влюбился.

Я просыпалась утром, открывала ставни и первое, что видела,— Муху, который стоял под окном с букетом цветов. Стоило моему мужу открыть балконную дверь, там уже стоял Муха. Как рыцарь, который ждал пробуждения своей принцессы. Через пару дней мне стало казаться, что ребенок совсем потерял сон. Когда прекрасная принцесса давно дрыхла в своей постели и я закрывала занавески, Муха стоял под окнами. Когда я просыпалась рано, чтобы спокойно выпить кофе, на веранде меня уже ждал Муха. Сначала я шарахалась и убеждала поклонника пойти домой, поесть, прийти попозже. Мне было неловко ходить в душ, поскольку окно ванной выходило на дорожку, а на дорожке стоял Муха. Но постепенно я привыкла, как привыкли все остальные. Я пила кофе по утрам в ночнушке, выдавая Мухе стакан сока. Мой муж перестал шарахаться от тени, появлявшейся за занавеской. А сама прекрасная леди перестала перебирать наряды и выходила к рыцарю в одних трусах. Она садилась на террасе и отбрасывала рукой волосы с плеч. Муха от такого зрелища впадал в ступор.

Я очень переживала, что мальчик стоит под окнами голодный, и готовила с расчетом на еще одного ребенка. Муха отказывался есть, и я не находила себе места. Сердце успокоилось после того, как я обнаружила, что поклонник дочери ободрал ветку инжира, к которой я запретила прикасаться, дожидаясь спелости. Муха объел всю ветку.

Благодаря Мухе наш дом все время был в цветах. Он приносил Симе то один цветок, то осыпал порог лепестками роз, ободрав все мои любимые розовые кусты. Оставалось только догадываться, откуда он узнал про лепестки роз, которыми я уже отплевывалась и выметала веником, как уборщица после свадебной церемонии в загсе.

Сима была равнодушна к лепесткам, но ей нравились цветы — розовые, красные, белые бутоны с остроконечными листьями, которые Муха каждое утро укладывал перед нашей дверью, как перед монументом. У моего мужа были другие ассоциации, но я велела ему молчать.

Кульминация наступила в тот день, когда к нам в гости заглянула соседка с семимесячной девочкой. Чтобы развлечь малышку, я дала ей в руки цветок из вазы и увидела ужас в глазах у ее матери.

— Брось немедленно! — заорала милая соседка и посмотрела на меня так, как будто я собиралась убить ее дочь.

Я уронила цветы, а заодно и вазу.

Она же мне и рассказала, что цветы, которые так нравились мне и моей дочери, букеты, которые складывал к нашим дверям Муха, ядовитые. Олеандр. И если случайно выпить воду, в которой они стояли, то можно отравиться. А если выдавить сок, то наступит немедленная смерть. Диарея и кома.

— А что сначала? — зачем-то уточнила я,— кома или диарея?

Соседка схватила дочь и ушла.

— Между прочим, таким же действием обладают ландыши,— сказала она напоследок и улыбнулась многозначительно. Меня аж передернуло и почему-то стало очень жаль соседкиного мужа.

— Это очень сильный яд,— продолжала она зловещим тоном,— а олеандры тут повсюду. Кстати, их можно выращивать и в домашних условиях. Даже в Москве.

— И что теперь делать? — спросил муж, когда сгреб очередной букет ядовитого олеандра, о котором мы теперь знали, что он олеандр и что он вызывает кому.

— Давайте договоримся, что мы не будем пить воду, в которой они стояли,— предложила я, как будто до этого мы только и делали, что пили из вазы,— и предупредим родителей Мухи.

На следующий день, когда я зашла в местный магазинчик за хлебом, от меня шарахнулась еще одна соседка, а знакомая бабуля поцокала языком. Как всегда, самыми большими сплетниками оказались мужчины, сосед, подвозивший меня до овощной лавки, рассказал, что я известная отравительница. На моем участке не осталось ни одного олеандра, все стояли ободранные (что было чистой правдой — Муха постарался). И я умею варить ядовитое варенье из цветов (на самом деле я варила варенье из розовых лепестков). А по утрам выметаю негодные цветы (что тоже было правдой). И весь дом у меня в олеандрах (нечего возразить).

Я уже готовилась к тому, что меня в деревне сожгут на костре, как ведьму, но, к моему счастью, Муха разлюбил Симу, хотя она этого так и не заметила. Зато заметила я, раздвинув занавески и не увидев привычную фигуру под окнами. Заметил и мой муж, который открыл дверь, автоматически протянул руку, чтобы забрать букет и увидел чистый пол без единого лепестка.

В дом, через три от нашего, въехали новые жильцы. На террасе стояла девочка с кожей молочного цвета, по виду — ровесница нашего Мухи. В руках она держала букет из веток олеандра. В этот момент раздался женский крик, по всей видимости, мама девочки вышла из ванной, открыла ставни в комнате и увидела под окнами мальчика. А папа в нерешительности стоял на ковре из розовых лепестков, лежащих на террасе.

У меня же появилась новая угроза, которая заставляет моих домашних быстро выносить мусор, садиться вовремя за стол и выполнять остальные поручения. Достаточно сказать одно слово: "Олеандр". Если не действует, то я обещаю им подлить сок ландыша в суп.