"Ничего не изменили ни публикация переписки Медведева со своим окружением, ни взлом его Twitter"

Взлом Twitter Дмитрия Медведева — повод задуматься об информационной безопасности в России. Так пресс-секретарь президента Дмитрий Песков прокомментировал "Коммерсантъ FM" атаку на аккаунт премьер-министра. Президент фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов и политолог Федор Крашенинников обсудили ситуацию с ведущим Анатолием Кузичевым.

Утром в четверг в микроблоге Дмитрия Медведева появились шуточные сообщения. Например: "Ухожу в отставку. Стыдно за действия правительства. Простите", "КрымНеНаш, просьба ретвит" и "Все равно я стану свободным фотографом!". Дмитрий Песков сообщил, что очевидно, это был хакерский взлом. На данный момент все эти записи удалены.

— Что это было, Михаил Юрьевич, хакерский взлом или какая-то спланированная акция?

М.В.: Видимо, и взлом, и акция, но в любом случае, это был шаг, нацеленный, скорее, на ослабление Медведева, возможно, устроенная критиками власти или кем-то из коридоров власти. Но, безусловно, Медведев оказался в некомфортном положении. Можно ли было представить себе Медведева, который все это произносит, абстрактного Медведева образца 2011 года? Да, наверное, можно. Можно ли сегодня, немного заборзовевшего премьера представить в этом качестве? Наверное, крайне сложно. И Медведеву не очень уютно, когда напоминают о том времени, когда он был президентом-ожиданием.

— А что если вдруг не все читали, вдруг не все есть в Twitter? Есть такая гипотеза, что далеко не все россияне есть в Twitter. Дмитрий Песков сразу сообщил, что это, очевидно, был хакерский взлом. Записи на данный момент все эти удалены, но, тем не менее, люди продолжают обсуждать. Вообще, это существенная история, этот хакерский взлом, возможно, какая-то спланированная политическая акция, а не просто хулиганство мелкое, как вы полагаете, что это было?

Ф.К.: Трудно сказать, что это к чему-то приведет, просто потому, что Медведев у нас, хоть и премьер-министр, но, к сожалению, фигура не такого калибра, чтобы взлом его почты к чему-то привел. Если бы это были документы со словами Путина, это был бы скандал всемирного масштаба, формата Ассанжа или Сноудена. А то, что там выложили, честно сказать, довольно жалкое впечатление от почты, прежде всего. А то, что написали о его Twitter, что сказать, конечно, это его ослабляет очень сильно.

Если вы спрашиваете: это был случайный взлом, просто искали кого-то, кого можно взломать. У Путина, как известно, нет ни Twitter, ничего, а Медведев — это самое высшее лицо в России, у которого что-то есть. И оказалось, что это можно взломать. Таким образом, даже если это хулиганство, то это сильнейший удар по имиджу Медведева, потому что в таком жалком положении давно уже никто не оказывался из наших больших политиков.

— Но, с другой стороны, вы сами привели примеры и Ассанжа, и Сноудена. Но разве можно сказать, что Меркель или Обама в жалком положении? Меркель, оказывается, все слушали, кому не лень, Обама, оказывается, давал эти распоряжения. Как-то живут, функционируют.

Ф.К.: Ничего не изменили ни публикация переписки Медведева со своим окружением, ни взлом его Twitter. Выяснилось, что, похоже, линия управления страной проходит где-то в стороне от Медведева, потому что хотелось надеяться, что премьер-министр обсуждает более существенные проблемы в своей переписке. К сожалению, оказалось, что он вовлечен во что-то более частное. Я не знаю, кто эта группа хакеров, я не очень верю в просто хакеров, которые просто шутили, хотя это и попахивает какой-то конспирологией, которую я не очень люблю. Но можно предположить, и ходили слухи, что за группой Shaltay Boltay стоят определенные силы внутри нашего огромного аппарата. И если исходить из этой версии, то, конечно, удар по Медведеву, чтобы окончательно дискредитировать его и поставить в неуютное положение между такими же людьми как Шойгу, как Путин, как Рогозин, которых трудно представить в таком странном положении.

М.В.: Я бы не драматизировал. Может быть, какие-то расчеты и были, но история, скорее всего, быстро забудется. Все-таки в последнее время мы не видели признаков ослабления позиции Медведева, по крайней мере, аппаратных. Наоборот, после Крыма тема возможной отставки правительства, скорее, рассосалась. Поэтому я вполне допускаю, что история именно с Медведевым забудется. Хотя, возможно, попытки изолировать чиновников из социальных сетей продолжатся.

— Это вопрос, по которому сейчас у нас идет голосование. Как вы считаете, есть ли такой повод возродить эту дискуссию, если она есть? У меня, по крайней мере, есть четкая точка зрения на этот счет. Но, тем не менее: стоит ли возродить дискуссию о необходимости присутствия чиновников, госслужащих в соцсетях?

М.В.: Дискуссия такая вредна, потому что чиновники разные, и у одних есть потребность в присутствии в соцсетях, у других нет потребности. Что касается тех, у которых есть: одни способны вести интересные, любопытные аккаунты, а другие совершают косяки, которые присущи рядовым пользователям. Презентации, селфи или иллюзии, что они интересны, как личность. Воспроизводят то, что пишут их же пресс-службы. Чтобы чиновники в Facebook комментировали текущие события и обосновывали свои решения, мне это кажется было бы полезным и интересным. Посмотрите, насколько интересен Facebook у того же Арсена Авакова на Украине при всей противоречивости этой фигуры.

— Да.

М.В.: Если есть кому, что сказать, мне было бы это любопытно, скорее, в формате Facebook.

— Федор Геннадьевич, вы считаете, нужна дискуссия относительно необходимости сокращения активности чиновников и госслужащих в соцсетях?

Ф.К.: Я соглашусь с нашим коллегой, я только хочу уточнить, что участие, работа чиновников в соцсетях должна быть гораздо более осмысленной, потому что тот же Twitter Медведева совершенно не способствует его связям с общественностью. Никак, как и его Instagram. По сути, человек действительно просто что-то пишет, его ретвитят, ему пишут какие-то или ругательные, или подхалимские комментарии, и это ни к чему не приводит. Ни один из наших чиновников, за очень редким исключением, никак не ведет взаимодействия со своими гражданами через социальные сети. Действительно, приведенный пример с Арсеном Аваковым показателен, и не только с ним одним. В России это, конечно, совершенно невозможно, чтобы какой-то человек уровня министра переписывался с кем-то в Facebook и докладывал в Facebook о каких-то своих решениях. Это будет очень грустно, если даже такие начинания будут свернуты, потому что нашей власти все-таки не хватает открытости и готовности общаться с обществом. Но я допускаю, что такое будет, потому что точно знаю, что очень многим во власти не нравилась идея заводить блоги и общаться с людьми. Со скрипом это делалось при Медведеве, выглядело это не всегда интересно, иногда комично. Очень многие сейчас с радостью перестанут этим заниматься и скажут "нет-нет, мы не хотим". И у них будет основание для этого.

— Кстати, у одного из перечисленных "железных людей", у Рогозина, есть ли Twitter? И у Шойгу?

Ф.К.: Есть у него Twitter, у Шойгу — нет.

— Про Шойгу не знаю, а у Рогозина есть Twitter. Он активно им пользуется, и, кстати, его реально интересно читать, потому что Рогозин там делает довольно резкие, жесткие заявления. Это именно заявления.

Ф.К.: Да, это правильно. Рогозин использует Twitter в режиме монолога очень эффективно, чего не скажешь о Медведеве. Медведев действительно скорее похож на папу римского, который что-то пишет, или на Далай-ламу, который пишет что-то многозначительное. И что с этим делать, не очень понятно. Только ретвитить. Но ему, конечно, не хватает этого духовного размаха. Человек делает какие-то фотографии, что-то пишет, но это не то, что мы ждем от премьер-министра России. Я не очень доволен тем, что пишет Рогозин, но было бы неплохо, если бы все министры и политики как-то более активно общались с людьми не только в режиме монолога, но и отвечали на то, что им пишут люди.

М.В.: Но мне, кстати, кажется Twitter Рогозина по-своему не очень удачным, потому что все-таки он размывает репутацию Рогозина как человека из первой десятки, на котором стоит армада военно-промышленного комплекса. Он предстает как личность со всеми особенностями личности. Его Twitter полезен тем, что он открывает масштаб личности, каким бы он ни был. В случае Медведева и в случае Рогозина это полезный, хоть и не очень удачный проект.

— Как говорил Эдуард Сагалаев, когда я работал еще на "ТВ-6": "Знаете, телевизор всех делает толще, глупее и старше". Условно говоря, делает выпуклым все то, что у вас и так есть.

Ф.К.: Twitter показывает человека в быстром общении, то есть, человек сел, второпях написал что-то, в эмоциях, потом убрал, но все это уже зафиксировано. И как раз таки по поводу Рогозина я абсолютно согласен, он при своем внешнем имидже такого "железного человека", который весь олицетворение силы, и опускается до какой-то абсолютной ругани в Twitter.

— Не то что опускает, он предстает просто человеком.

Ф.К.: Не просто человеком. Иногда он выглядит как какой-то рядовой интернет-крикун. Сейчас много таких, которые бегают, кричат лозунги. Хорошо ли это для вице-премьера, я не уверен.

— А как вы считаете, нужно ли вообще дискуссия относительно присутствия чиновника высокого ранга в соцсетях?

М.В.: Дискуссия не нужна, кто хочет, пусть остается.

Ф.К.: Дискуссия нужна в том смысле, что они должны, во-первых, нести ответственность за свои слова и все-таки относиться к этому как к части своей политической работы, а не как к какому-то личному хобби.