Безвыходный выход

Длившаяся месяц израильская операция в Газе одновременно и завершилась, и продолжается. Как это может быть, пытался понять "Огонек"

Владимир Бейдер, Иерусалим

Около месяца в Израиле шла война с террористами сектора Газа (прежде всего с "Хамасом" — организацией, контролирующей анклав, и "Исламским джихадом" — организацией, контролируемой Ираном), которую скромно назвали военной операцией "Несокрушимая скала".

Две недели назад журналисты, собравшиеся на пресс-конференцию премьер-министра Нетаньяху и министра обороны Яалона, ждали заявления о завершении операции. Но услышали нечто менее однозначное. Премьер сказал, что Израиль операцию не прекращает, никакого соглашения с террористами заключать не собирается, но войска из сектора выводит, а если обстрелы из Газы не прекратятся — боевые действия армии продолжатся.

Тут же авторитетные комментаторы израильских СМИ, обычно не жалующие Нетаньяху, принялись трактовать его схему выхода из войны как в высшей степени оригинальную и хитроумную.

Но тем израильтянам, которые знакомы с русской историей, увиделось в ней нечто иное. Это известная людям моего поколения со школьных лет формула "Ни войны, ни мира!", которой клеймили на уроках истории "Иудушку Троцкого".

Родная параллель

Напомню тем, кто советскую школу уже не застал. В декабре 1917-го первый нарком иностранных дел, отказавшись принять условия ультиматума, выдвинутого немцами на переговорах о сепаратном мире в Брест-Литовске, объявил, что Советская Россия мира не подписывает, войну прекращает, армию распускает — и вот, мол, господа империалисты, что вы будете делать в такой щекотливой ситуации?

В советской историографии, где о Троцком принято было не говорить ничего или только плохое, этот парадокс приводился как яркий пример демагогической глупости и политического авантюризма. Но я читал большевистские газеты того периода: полный восторг, восхищение смелостью, прозорливостью и мудростью пламенного наркома. Соломоново решение Троцкого воспринималось как единственно правильное в сложившейся ситуации. Эти же аргументы услышал я от израильских комментаторов по поводу решения Нетаньяху в августе 2014-го. Но, в отличие от них, я хорошо знал, что было дальше почти сто лет назад.

Германия, немного помучившись в попытках расшифровать странную формулу большевистской дипломатии, передала полномочия внести ясность своим генералам. Те двинули войска в наступление по всему фронту, деморализованная русская армия драпала, до сдачи Петрограда оставались считаные дни. Новорожденное советское правительство переживало первый политический кризис, правящая партия была на грани раскола, Ленин грозил отставкой. И под его давлением, а пуще — под угрозой отставки, большевики в феврале 1918-го пошли на подписание мира с Германией — на гораздо худших, чем два месяца назад, совершенно унизительных условиях. Россия вышла из войны, став фактически первой проигравшей в ней стороной. Видимо, именно этот эпизод имел в виду Путин, заявив на днях, что у России "была украдена победа" в Первой мировой.

Казалось бы, что общего у послереволюционной России и сегодняшнего Израиля? Все диаметрально разное. А тождество — в безвыходности ситуации. Врага надо либо победить, либо договариваться с ним. И враг, которого ты не можешь победить, всегда сумеет навязать тебе свои условия мира. Попытки проскользнуть между этими полюсами бесперспективны.

Так было с Троцким в 1917-м. Так стало с Нетаньяху в 2014-м. Любопытно, что оба они в сходных по безвыходности ситуациях пришли к одинаковой формуле выхода из войны. Симптоматично, что для обоих эта оригинальная формула оказалась иллюзорной. Тот, кто провозглашает "Ни войны, ни мира!", на деле получит и войну, и мир на негодных условиях.

Война как спасение

Сейчас уже мало кто даже среди израильтян помнит, с чего началась эта война. Хронологически сюжет разворачивался так.

В июне террористы похитили в окрестностях Иерусалима трех израильских подростков (см. "Огонек" N 26 за 2014 год), ловивших попутку. С самого начала стало ясно, что это дело рук "Хамаса". Мальчиков искали 18 дней, плотно прочесывая территорию в Иудее (на Западном берегу.— "О"). Особое внимание уделялось арабским деревням и кланам, приверженным "Хамасу". Нашли тайники с оружием и боеприпасами — арсеналы, которые копились годами. Арестовали многих боевиков — в том числе тех, что вышли из тюрьмы в обмен на похищенного "Хамасом" сержанта Гилада Шалита.

Тогда, в 2011-м, Израиль обменял своего похищенного солдата на 1027 террористов, многие из которых отбывали пожизненные сроки за убийства евреев. На этот раз похищение не принесло таких же дивидендов: мальчиков убили сразу, их тела нашли израильтяне — у "Хамаса" не было предмета для торга. А вот его инфраструктуре на Западном берегу в ходе поисков был нанесен серьезный урон. В ответ из Газы посыпались ракеты.

Масла в огонь подлили израильские отморозки. В начале Рамадана трое евреев (один из них — клинический случай, два года назад задерживался за попытку задушить свою новорожденную дочь: та сильно плакала, мешала спать) задумали свой план мести. Похитили арабского подростка в Иерусалиме, отвезли в лес, облили бензином и сожгли. Нелюди. Так к ним и отнеслись — с гневом и омерзением. Еврейских садистов нашли в течение нескольких дней, им грозит пожизненное. Похитителей израильских подростков поймали только на днях. Организатором теракта, что характерно, был один из освобожденных по "сделке Шалита".

В Иерусалиме в связи с убийством арабского подростка начались беспорядки. А ракетный дождь из Газы усилился. Израильские ВВС стали отвечать точечными ударами по местам пуска ракет, но потери у террористов были минимальными. Большинство пусковых установок размещено в подземных шахтах, жилых домах, мечетях, больницах, школах и оборудовано дистанционным управлением. Умные, дорогостоящие израильские бомбы и ракеты боевиков не доставали, зато телевизионную картинку давали убойную: разрушенные дома беззащитной Газы, обездоленные мирные жители, копошащиеся на развалинах. Надежно укрывшиеся в глубоких бункерах сразу после похищения подростков лидеры "Хамаса", расширяя зону и интенсивность обстрела израильской территории, провоцировали израильтян на расширение операции. И своего добились.

Такова внешняя канва. Но повод, как водится, сильно отличается от причины. Эскалация была "Хамасом" запланирована на июль давно, повод все равно бы нашелся — был ли мальчик, не было ли его. Причина гораздо более существенна. Дело в том, что "Хамас" переживает не лучшие времена. Два обстоятельства в корне его подкосили.

Первое: отказ "Хамаса" поддержать режим Асада в сирийской гражданской войне. Это было воспринято Сирией, Ираном и "Хезболлой" как черная неблагодарность. Годами "Хамас" получал вооружение из Сирии и Ирана, финансовую помощь из Ирана и военную от "Хезболлы". Теперь эти потоки прекратились.

Второе: падение власти братьев-мусульман в Египте. Нынешний президент, генерал ас-Сисси, воюет с "братьями" по-взрослому. А "Хамас" — палестинское ответвление "братьев". Но дело не только в идеологии. Хамасовцы переправляли оружие исламистам на Синай, сами участвовали в терактах против египетских военных и полицейских. Ас-Сисси перекрыл властям Газы главный источник их доходов и жизнеобеспечения — тоннели из Газы в Египет. А это преддверье коллапса.

За 7 лет правления "Хамас" наладил в секторе всего три отрасли: производство — оружия и боеприпасов, прежде всего ракет, строительство — прежде всего тоннелей и контрабанду — в первую очередь вооружения, но и всего остального, вплоть до наличных денег. Все эти три отрасли взаимосвязаны и зависят от функционирования тоннелей. Уничтожение их (а ас-Сисси занялся этим последовательно и планомерно, прибегая к самым изощренным методам, вплоть до запуска в тоннели газа и заливания их нечистотами) лишало "Хамас" источников дохода и возможности пополнять арсеналы. Режим стал полностью зависим от спонсорской помощи и был обречен на медленное умирание.

Как террористическая организация может поправить свои дела? Только войной. Только так можно напомнить о себе миру и арабским братьям. Затягивать с войной нельзя. Ее надо начинать сейчас, пока арсеналы полны. Ведь пополнять их нечем: импортные источники перекрыты. К тому же надо платить зарплату боевикам и администрации. А денег нет. "Хамас" — террористическая организация с подконтрольной территорией, квазигосударство, которое того и гляди вспыхнет изнутри. Война нужна сейчас — завтра будет поздно.

А будет война — будут жертвы, особенно среди мирного населения, будут разрушения, будет международная помощь, средства на восстановление, внимание Запада и арабского мира.

Так разразилась эта война.

Купол и крыша

Война между государством и террористическим образованием в большей мере психологическая, чем физическая. Главное поле боя в ней — отражение, а не реальность. Зеркало важней лица.

С самого начала боевых действий "Хамас" устами своих пресс-секретарей (лидеры организации в Газе затаились в бункерах с момента похищения подростков и до сих пор там сидят) заявлял, что приготовил "сионистскому врагу" множество сюрпризов. Это была правда — приготовил.

Главный сюрприз заключался в том, что террористы располагали достаточным количеством ракет (сирийских, иранских и собственного производства), способных поражать цели на двух третях территории Израиля. К обстрелам южных районов израильтяне более или менее привычны. Теперь же сигналы воздушной тревоги зазвучали и в густонаселенном центре страны. Разница лишь в том, что у жителей юга на то, чтобы спрятаться в бомбоубежище или защищенной комнате (они есть во всех квартирах, построенных после 1992 года), было 15-30 секунд, а тель-авивцы могли не спеша искать укрытие в течение аж 3 минут — целая вечность.

Хуже (для "Хамаса" и "Исламского джихада") было с результативностью обстрелов. За месяц террористы выпустили по Израилю около 3 тысяч ракет. Непосредственно от них погиб один человек — 32-летний бедуин в пустыне Негев. Израильское ноу-хау — система ПРО "Железный купол" — надежно закрыла небо. Фактически спасла страну.

Руководитель разработки, бывший глава управления технологических разработок Министерства обороны, бригадный генерал запаса, доктор Дани Голд, во время этой войны стал национальным героем. Хотя когда-то был на грани позорного увольнения и дисциплинарного суда — все из-за того же "Железного купола".

Израильтяне вплотную занялись решением проблемы защиты от ракет малой дальности в ходе Второй ливанской войны 2006 года, когда впервые израильский тыл подвергся массированному ракетному обстрелу "Хезболлы". В мире не было системы ПРО настолько быстрого реагирования — считалось, что и не может быть.

Но в Израиле не принимали отрицательного ответа. Рассматривалось много вариантов, в конце концов остановились на двух: сжигать ракеты лазерной пушкой или сбивать противоракетами с собственной системой наведения. Второй был жутко дорогой, и на него с подачи авторов альтернативных идей с остервенением набросились в прессе. Жуткий шум поднялся, когда выяснилось, что именно над ним работает Минобороны. Дани Голд попал в годовой отчет государственного контролера. Это равносильно тому, что попасть на доску позора и получить предупреждение о приглашении в суд. Какой-то чиновник взял на себя функции премьера, министра обороны и начальника Генштаба — без их согласия санкционировал дорогущую и бесперспективную разработку — так честили Дани Голда.

В разгар этого скандала я пригласил в свою программу предшественника Голда на его посту — генерала запаса, профессора Ицхака Бен-Исраэля. Задал ему все "трудные" вопросы, которые в тот момент склоняли коллеги на все лады. Они уняли мои дилетантские сомнения. Конечно, лазер лучше. Но там нет решения энергообеспечения, на поиски уйдет лет пять. А проблема назрела вчера. Поэтому параллельно форсируют разработку "Железного купола" — ее стараются сделать за полтора года. Люди работают день и ночь, без выходных. Раввины вынесли специальное разрешение на работу в субботу — небывалый случай в еврейской стране, тем более что среди разработчиков много религиозных.

Так оно и вышло. Лазерная система — "Железный луч" — только сейчас проходит испытания. А купол уже защищает страну, и страшно представить, что было, если бы его не было.

Это дорогое удовольствие. Каждая батарея обходится в 80 млн долларов, каждый снаряд — 50 тысяч. На перехват ракеты отправляются обычно по две. То есть каждый залп стоит 100 тысяч долларов. Дороговато для хамасовских самоделок. Но, как учил меня отец израильской ПРО Узи Рубин, сравнивать надо не со стоимостью сбитых ракет, а с уроном, который может нанести попавшая в цель.

Отчаявшись поразить намеченные цели, хамасовцы стали объявлять победой попытки их поразить.

"Сегодня силы палестинского сопротивления,— объявляли они,— обстреляли ядерный центр в Димоне. Мы хотим уничтожить сионистского врага его же ядерным оружием".

"Сегодня нами был обстрелян аэропорт сионистов Бен-Гурион",— сообщали они. И разослали официальные письма крупнейшим мировым авиакомпаниям с предупреждением не летать в Израиль.

Над этим в Израиле дружно смеялись. Но зря. Террористы аэропорт поразить не могли, но эффект прямого попадания обеспечила Американская авиационная ассоциация FAA. После очередного обстрела она запретила американским компаниям полеты в Израиль. Вслед за ней воздушную блокаду объявили все ведущие авиаперевозчики. Два дня воздушной блокады Израиля стали самым большим успехом террористов в этой войне. И самым действенным инструментом давления на израильское правительство. К тому времени Обама и Керри настойчиво требовали от Нетаньяху прекратить боевые действия, что было равносильно капитуляции. Нетаньяху не соглашался. Тогда администрация продемонстрировала, какие средства у нее в запасе. FAA — вовсе не независимая организация, она подведомственна Министерству транспорта США.

Следом Обама объявил, что потребует прекратить войну, когда количество жертв в Газе достигнет тысячи. После этого "Хамасу" оставалось побыстрее обеспечить гибель тысячи палестинцев, с чем он благополучно справились. Самое действенное оружие террористов Газы, которое никогда не дает осечек,— гибель собственного населения.

Воевали так. ЦАХАЛ предупреждал жителей домов и районов, по которым намечался удар ВВС, листовками, эсэмэсками, телефонными звонками, чтобы они покидали объекты предстоящих бомбардировок. Это лишало армию возможности застать врасплох террористов, однако жизнь мирных жителей дороже.

Но хамасовцы не давали людям уходить. Специально выводили их на крыши. Закрывали в домах, превращенных в пусковые площадки, огневые точки, ракетные склады. А когда мирные граждане массово покидали намеченные к бомбардировке районы, силой загоняли их обратно.

Солдаты-резервисты, вернувшиеся с операции, рассказывают страшные факты о том, как младенцев террористы цепляют себе на грудь, ведя огонь, а детей подвешивают на оконные решетки домов, из которых стреляют по израильским солдатам. Я слышал это от людей, которых знаю и которым верю. Они видели это своими глазами.

Что, конечно, не избавляет мировую общественность от постоянного соблазна сравнивать число жертв палестинцев и израильтян. И на основе этого определять, кто в той войне жестокий агрессор, а кто — пострадавшая сторона.

Все это повлияло на согласие израильского правительства пойти на прекращение огня, которое для "Хамаса" — фактическая победа.

Министр иностранных дел Авигдор Либерман с самого начала операции требовал объявить ее целью уничтожение "Хамаса" и достичь ее. Он остался в правительстве в меньшинстве, и сегодня говорит о том, что Израиль законсервировал проблему, к решению которой все равно придется приступить на новом витке террористических атак.

У многих израильтян нарастает чувство поражения. Те, кто помнит русскую историю, лучше других понимают, почему.