 |
| В фильме "Объединенная зона безопасности" (режиссер Пак Чан Вук) совместные пирушки северо- и южнокорейских пограничников стали прообразом нынешних контактов генералов некогда воевавших армий Севера и Юга |
"Корейское чудо"
В 1999 году доля корейских фильмов в национальном прокате достигла 38 процентов — цифра, которой позавидовали бы и Германия, и Франция, и Великобритания. Есть и другой показатель: с середины 90-х годов средний возраст кинематографистов (включая режиссеров и продюсеров) в Корее достиг самой низкой отметки в мире. Отсюда — молодой напор и витальность как главные черты кинематографического "корейского стиля". Уже в 80-е годы режиссеры Пак Квон Су, бывший студенческий активист, Чжан Сун Ву и Ли Мьюн Се образовали ядро корейской "новой волны". Но им было нелегко: они называли себя режиссерами-олимпийцами, ибо им удавалось делать в лучшем случае по одному фильму в четыре года. А если какой-то из них испытывал коммерческий провал, это могло означать конец карьеры.
В 90-е годы ситуация в прокате резко изменилась. Изменился и состав режиссуры. К прежним энтузиастам присоединилась большая группа совсем молодых постановщиков и операторов. Их визуальный стиль вобрал более современные методы съемки, более энергичные приемы воздействия на современную аудиторию. Если еще несколько лет назад в Корее считалось хорошим тоном шокировать публику смелыми любовными сценами в мотеле, сегодня этим уже никого не удивишь.
Кроме того, корейские кинематографисты осознали себя органичной частью переживающей подъем азиатской культуры в целом. Еще не так давно этому мешали раскол страны, политические и региональные разногласия и — как следствие — изоляционизм и провинциализм. Достаточно сказать, что до самого последнего времени в Корее для коммерческого проката были запрещены японские фильмы, и посмотреть их можно было только на фестивалях или нелегальном видео. Официальным поводом было жестокое обращение японцев во время второй мировой войны с корейскими женщинами, которые использовались как comfort women, то есть, по сути, проститутки. При таком подходе немецкие фильмы должны были бы быть запрещены по всей Европе. Но восточная психология иная, и культура вынуждена была страдать за полувековой давности военные преступления. В конце концов конфликт был преодолен — и вот результат: если еще недавно японское кино имело самый высокий престиж и влияние в Азии, теперь его место заняло корейское.
Хулиганство и провокаторство
Остановимся на наиболее ярких образцах "корейского чуда" последних лет. Сюжет фильма "Ложь" нетривиален. 18-летнюю школьницу партнер, годящийся ей в отцы, лишает девственности и вводит в мир сексуальных излишеств. После серии весьма смелых опытов следует заключение героини: "Теперь я знаю, что ты меня любишь по-настоящему, ведь никто кроме тебя не стал бы есть мое дерьмо". Потом герои начинают практиковать садомазохизм, бросают работу и учебу, шатаются по гостиницам, окончательно деклассируются.
Режиссер "Лжи" Чжан Сун Ву и раньше был известен как страшный хулиган и провокатор: достаточно сказать, что один из его прежних фильмов, длящийся три с половиной часа, называется "Бесконечный, бездонный плохой фильм". Новая картина короче и почти целиком состоит из порносцен. Правда, в согласии с канонами корейской цензуры, все снято в таких искусных ракурсах, что "главного" почти не видно.
Однако картина интересна не только как радикальный этический и эстетический эксперимент. Это протест против контролирующего экономику послекризисной Южной Кореи Международного валютного фонда. В то время как тот призывает корейцев еще больше трудиться, экономить и жить благоразумно и скучно, Чжан Сун Ву предлагает альтернативную модель существования.
Красота и жестокость
 |
| "Шири" в одноименном фильме режиссера Дже Гю Кана — это женщина-суперагент, для которой не существует государственных границ |
Посреди окутанного туманом озера расположились рыбачьи плоты с уютными, красиво раскрашенными домиками. Красота, впрочем, обманчива. В домиках нет удобств, и справлять естественные нужды героям приходится прямо в воду — через отверстие, специально проделанное в плоту. В этих сценах присутствует своеобразный юмор: так, один из героев, занимаясь этим жизненно важным делом, вовсю трещит по мобильному телефону. Напрасно он теряет бдительность: иногда в таких ситуациях случается, что в самые деликатные мужские места из-под воды впивается шило. Это работа живущей на одном из плотов молодой женщины, которая днем развозит рабочим еду, а ночью торгует своим телом. Она — женщина-рыба, ненавидящая мужчин и сводящая их одного за другим со света. Скучать на просмотре не приходится, учитывая, что герои не только с удовольствием мочат окружающих, но и измываются над собой. Во всем этом, несомненно, есть не только эпатаж, но и определенная философия, и очевидная острая культурная реакция на традиционные табу — социальные, политические, религиозные — корейской культуры.
Крутой боевик
Поначалу успех корейских фильмов был преимущественно фестивальным. На коммерческие экраны если они и попадали, то в виде экзотических курьезов. Ту же "Ложь" выпустили в Москве безо всякой рекламы и разрешили показывать только на ночных сеансах во Дворце молодежи. Лед недоверия растопил боевик "Шири" — и не только в России. Фильм режиссера Дже Гю Кана сначала потопил "Титаник" в национальном прокате, потом пошел по всей Японии, потом завоевал остальной мир.
Отдел северокорейских спецслужб (государство в государстве, вышедшее из-под контроля политиков) пытается сорвать мирный процесс. Диверсанты-спецназовцы закладывают бомбу на стадионе, где идет футбольный матч и братаются лидеры двух Корей. Возникает соблазн объяснить успех фильма спекулятивностью темы. Но скорее справедлив обратный ход рассуждений. Именно потому, что нация стремится к объединению и находится на пассионарном подъеме, у нее получается кино, полное бешеной энергии, легкое, свободное, плюющее на политкорректность и правила хорошего вкуса. Это настоящий крутой боевик, снятый по всем законам жанра с применением высоких технологий, плюс еще что-то незаконное: чувство трагической раздвоенности человека и нации.
Незадолго до объединения Германии Вим Вендерс снял фильм "Небо над Берлином" с гениальной придумкой: ангелами, способными беспрепятственно порхать на Стеной. Корейцы придумали свою метафору: шири — это пресноводная рыбка, которая водится только в Корее, зато способна плыть против течения и пересекать границу враждующих стран. Шири — это прекрасная невеста северных и южных мужчин, и это же и кодовое слово диверсионных спецслужб, засылающих в стан врага идеальную женщину-снайпера. Хотя, как говорят корейцы, их ситуация трагичнее германской: немцы хотя и были разделены, но друг с другом не воевали и гражданской войны не пережили.
Трагедия
 |
| Вот так скромно начинаются все сексуальные излишества (фильм "Ложь" режиссера Чжан Сун Ву) |
Корейская публика устраивает этому фильму овацию каждый раз в одной и той же сцене: когда камера пересекает демаркационную линию с Севера на Юг — так называемый "мост, откуда не возвращаются". И хотя за время съемок и монтажа картины в политической ситуации двух стран многое переменилось, кинематограф опередил эти события, разыграв их как бы в подсознании нации.
АНДРЕЙ ПЛАХОВ