Канада ввела новые санкции в отношении десяти российских компаний и банков, говорится в заявлении премьер-министра страны Стивена Харпера. Под их действие попали, в частности, Внешэкономбанк, Газпромбанк, концерн "Калашников" и другие организации. Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов обсудил ситуацию с ведущим "Коммерсантъ FM" Борисом Блохиным.
Генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Также 25 июля Совет ЕС опубликует расширенный черный список. В него попали еще 15 граждан России и Украины, а также 18 компаний и организаций этих стран. Кроме того, послы стран-членов ЕС продолжат обсуждение экономических санкций в сферах обороны, финансов и технологий. Среди готовящихся ограничений, в частности, запрет на покупку облигаций и акций российских госбанков.
— ЕС после саммита 16 июля заявил, что пока не готов перейти к третьему пакету санкций — так называемым секторальным ограничениям. При этом обсуждаются санкции по трем сферам. Как это понимать? Это уже секторальные санкции или все-таки еще нет?
— Ситуация и простая, и непростая. Простая в том плане, что ясен расклад дела и ясна диспозиция. Соединенные Штаты проходятся катком по европейским политикам, убеждая их принимать секторальные санкции и использовать для этого все аргументы. Европейские политики делать этого не хотят, потому что это будет не только серьезной проблемой для российской экономики, но в этой ситуации Европейский союз окажется унтер-офицерским рядовым, который выпорет сам себя. Последствия для европейской экономики будут не менее чудовищны. И европейцы придумывают различного рода схемы: санкции два с половиной, санкции два-плюс, сферические санкции.
На самом деле это некие риторические конструкции, которые позволяют европейцам показать американцам, что они вроде как ведут работу и придумывают новые коварные способы, как Россию пригвоздить к санкционному столбу. Но в реальности, конечно же, никаких секторальных санкций пока нет.
И в этом плане, кстати, новость относительно решений Европейской комиссии тоже не конечная. И надо понимать, что сейчас Европейскую комиссию никто слушать не собирается, потому что в этой "хромой утке" с 1 ноября будет работать новый состав. Кэтрин Эштон хочет напоследок сделать нам какую-нибудь гадость, но, в общем-то, работать ей на этом посту осталось совсем немного.
— Но все-таки насколько далеко может зайти Евросоюз в плане санкций, что дальше может быть?
— Это вопрос более серьезный, чем тема санкций. Грубо говоря, до какого предела они могут идти. Потому что, если вы вводите санкции, то для этого у вас должны быть какие-то аргументы. Мы же видим, что европейцы санкции вводить не хотят. А основанием для этого невведения является то, что железобетонных свидетельств страшного коварства России у них нет.
Либо эти свидетельства появятся тем или иным способом, но это означает только одно — что Россия действительно вступает в войну с Украиной, и это уже совершенно иной мир, где вопрос санкций никого интересовать не будет.
Абсолютно другая картинка будет. Либо когда все-таки столь драматичного развития событий не происходит. А рациональность не должна полностью отказать европейцам. И тогда, если применяются постоянно какие-то мелкие гадости, это раздражает Россию настолько, что она махнет рукой в какой-то момент и начнет суперагрессивную ускоренную кооперацию с Китаем. Это для нас тоже иная картинка.
Если мы хотим все-таки избежать этого, тогда и Россия, и Европа должны проявить элементы рационального мышления и прекратить эту уже всех утомившую игру в пугание санкциями, постоянные разговоры на тему плохой России, которая чему-то препятствует — то расследованию, то демократии, то еще чему-то, и вернуться в состояние хотя бы до конца прошлого года, когда политическая демагогия не мешала нашей экономической кооперации.
— А что касается санкций Канады, насколько они болезненны для России, для российских компаний?
— Нет, они абсолютно никакого значения не имеют. Канада не является нашим серьезным внешнеэкономическим партнером. Даже США, как ни парадоксально, не являются таким уж значимым партнером, именно потому что наш товарооборот с Польшей больше, чем с Соединенными Штатами. Но, по крайней мере, США хотя бы входят в десятку наших партнеров, а Канада нет. Это далеко не самый крупный наш партнер, у нас нет каких-то больших совместных проектов. Более того, Канада — наш конкурент на многих рынках, прежде всего, на нефтяном, в этом плане Канада может вводить любые санкции без каких-то серьезных экономических последствий. Запретят въезд ряду лиц в Канаду, вот и все.
В этом плане, как Австралия, кстати, тоже вводит довольно энергично санкции, но у нас есть по урану, еще по каким-то сырьевым вещам совместные истории. Но это далеко не самые видные наши партнеры ни в сегменте технологий, ни в сегменте предоставления кредитов, поэтому эта история нас мало касается. Наш ключевой фронт борьбы с точки зрения санкций — это Европейский союз. Вот этот момент принципиальный.