Владимир Лексин,
профессор кафедры социально-экономических систем и социальной политики НИУ ВШЭ
Россия — страна малых городов. Из 788 российских городов примерно 110 малые, в них живут примерно 16,5 млн человек. Многие, как Чекалин, даже не являются райцентрами. И ситуация в них подчас очень похожа на чекалинскую. Есть немало сторонников того, чтобы сократить число этих городов и переселить жителей в городские агломерации, потому что содержание их обходится бюджету слишком дорого. При этом малые города ветшают. Посчитано: чтобы привести в порядок все их службы ЖКХ, надо на протяжении 10 лет ежегодно вкладывать около 2 трлн рублей из бюджета, то есть речь идет об огромных деньгах, которые пока никто вкладывать не собирается.
В конкуренции за бизнес такие города проигрывают. Ведь чтобы создать большое производство, нужна и большая инфраструктура: линии электропередачи, водоснабжение, очистные сооружения, хорошие дороги, чтобы поставлять сырье и вывозить продукцию. Всего этого в малых городах обычно нет. А преимуществ мало. Бизнесу приходится даже за землю платить, даром что земля простаивает. Если уж делать бизнес, то в райцентре. Ведь в районе начальство, а начальство — это очень важно в России. Еще там есть банки, регистрирующие и контролирующие органы, тот же санэпиднадзор.
Есть, впрочем, еще один радикальный, но вполне реальный вариант помощи таким городам. Сейчас много говорят о возрождении промышленности, особенно в контексте экономических санкций. Уже звучало предложение по Дальнему Востоку, что любой, кто вложит средства в производство и создаст рабочие места, освобождается от налогов на определенное время. Примерно то же самое можно было бы сделать и в малых городах. Своего рода точечная особая экономическая зона. Чтобы понять, нужно ли это в конкретном Чекалине, требуется отдельный анализ. Надо разобраться, кто в городе может и хочет работать. Узнать, нужен ли город самим жителям или ему уготована судьба рабочего поселка при калужских автосборочных заводах.
Всякий раз надо разбираться отдельно, ведь каждый малый город несчастлив по-своему, чего, кстати, не учитывает разрабатываемая сейчас программа развития малых городов. Для нее что Суворов, что Чекалин — подход одинаковый. Хотя тут имеется целый набор индивидуальных факторов: есть ли какое-нибудь градообразующее предприятие — завод или шахта. Есть ли рядом какой-то оттягивающий людей центр, например Калуга с ее автозаводами. Через некоторые малые поселения проходит дорога, и можно жить за счет придорожной инфраструктуры. У Чекалина самостоятельной экономической базы нет никакой. Зато его звание самого маленького города могло бы быть брендом. Из него можно было бы сделать музей провинциального быта под открытым небом.
В любом случае, если Чекалин станет селом, для населения, по сути, ничего не изменится. Не появится рабочих мест, не станет больше жителей, готовых работать. Это только бюджетные послабления, да и те, возможно, временные. Очень много примеров, когда селами становились поселки городского типа, и никаких кардинальных перемен к лучшему за этим не следовало.
Раньше, когда Чекалин рос и развивался, весь мир был другим. Были куда более развиты местные рынки. После того как открылись границы, малые города постигла та же судьба, что и 80 процентов промышленного потенциала страны. Но для всей округи такие города остаются центрами социального притяжения, того же самого здравоохранения. Думаю, что развитие села без них невозможно. Если говорить о центральных нечерноземных регионах, то единственный шанс возродить сельское хозяйство — сделать это за счет повышения в два-три раза производительности труда. А для этого нужно резкое сокращение сельского населения, и тогда не останется деревень в нынешнем виде. Останутся места, где сравнительно немного людей живут и работают. А если им что-то понадобится: врач, ресторан, походить по магазинам,— то они сядут в машину и поедут в соседний городок. Именно малые города держат и будут держать весь каркас сельского населения России.