Высшей школе требуется серьезная чистка
Студентов становится все больше, знают они все меньше
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Несколько лет назад, совершая автопробег по разбросанным вокруг Москвы старинным городам, я очутился в Вязьме. Моему железному коню потребовалась слесарная помощь, но, к счастью, теперь это не проблема. Пока шел ремонт, я слонялся по запущенной автобазе, и вдруг рядом с цехом карбюраторов обнаружил высшее учебное заведение. В наспех отремонтированных комнатах сидели женщины, напоминавшие бухгалтеров из жэка, но ни студентов, ни ученых людей, хотя бы отдаленно похожих на доцентов с кандидатами, на автобазе я не обнаружил. Название у вуза было очаровательным — Современный гуманитарный университет, Вяземский филиал.
Потом я прочитал, что липовый филиал был закрыт, потому что ничему не учил, только продавал дипломы. Но в 2012 году вуз в Вязьме вновь получил лицензию и благополучно, вдыхая ароматы карбюраторов, процветает поныне — уже как академия. Всего у академии полторы сотни филиалов, обучение платное, прибыли астрономические. Кстати, заведующим одной из лабораторий состоит Федор Конюхов, который круглогодично пребывает в кругосветных путешествиях, но своими подвигами обеспечивает академии выживаемость среди чиновничьих рифов...
В России по состоянию на текущий момент 1100 государственных и частных вузов и еще 1700 филиалов. Студентов — 6 млн. На 10 тысяч человек населения приходится 430 студентов, тогда как в советскую эпоху было всего 190. Безудержный рост числа вузов — проявление спроса на высшее образование как одной из главных социальных доминант нашего общества. Это следствие тотального советского дефицита, в том числе в образовательных услугах. Казалось бы, замечательный прогресс. И ничего худого в тяге к знаниям нет. Однако и знаний, увы, нет. Ученых в России больше не становится, наука объективно увядает, промышленность хиреет, инновации нам чужды — и качество образования падает. Студент делает вид, что учится. Преподаватель делает вид, что учит. Учащихся много, но толку от этого мало.
Между тем, если кто не помнит, одним из четырех национальных проектов, которые в 2005 году были названы приоритетными для страны, был проект развития образования. На это дело поставили перспективного вице-премьера Медведева, которому удалось подтянуть школьное образование по части компьютеризации и поощрения учителей. Но с вузами по-прежнему беда — высшая школа в глубоком кризисе. В мировых рейтингах наши университеты на обидных задворках. О студентах лучших вузов рассказывают анекдоты как о современных недорослях. И даже не анекдоты, а натурные зарисовки, типа популярной истории об ответах на экзамене студентки одного элитного вуза: "22 июня на нашу страну, которая называлась Сталинград, напал Наполеон. И вообще, я пришла сюда изучать политологию, а не историю, а Россия мне не нравится..."
Вообще-то Министерство просвещения — первое из российских министерств, старше Министерства внутренних дел. Отчего же нынешний глава ведомства Дмитрий Ливанов уже перевернул вверх дном 300-летнюю Академию наук, детище славного Петра? А теперь решительно взялся за систему высшего образования: выявлено почти 400 неэффективных вузов, объявлено, что предстоит тотальное сокращение. Неужели это шанс все поправить?
Ответа нет, зато есть четкое понимание: образование — это водоворот, в воронке которого сегодня кружатся огромные деньги, а щедрые брызги орошают российскую элиту. У нас ведь что ни влиятельная персона, то профессор: ходатаев у синекур разной величины в избытке, а объективного представления о "шкале эффективности", по сути, нет. На таком фоне неудивительно, что проскрипционный список постоянно перетряхивают, судный день откладывается, а меры воздействия на попавшие в штрафной лист институций из карательных мутируют в "лечебные". И речь идет уже не о закрытии пугающего числа липовых вузов, а о туманной оптимизации и совсем уж диетической борьбе с "выявленными недостатками" в сфере высшей школы.
Есть, правда, принципиальный вопрос: насколько нужны элите хорошие специалисты? Вот, казалось бы, врачи — самая востребованная профессия. В моей семье есть студенты Первого меда — по рейтингам это наш лучший медицинский вуз, в общем российском списке на 26-м месте. Но прошла сессия, и дети чуть не плачут: оказывается, не надо заниматься по ночам и зубрить конспекты — можно, не надсаживаясь и не парясь, просто платить деньги за экзамен. Неужели ректор Первого меда Петр Глыбочко, член высшего совета партии "Единая Россия", не знает, что творится в его заведении?
Высшее образование — промежуточный этап между ЕГЭ и диссертацией. Но если честный ЕГЭ и честная диссертация становятся в пропитанной коррупцией действительности исключением, то и честный студент выглядит уже не "ботаником", а "белой вороной". И тогда поход за чистоту вузовских рядов, лишение лицензий и запрет на прием новых студентов сродни борьбе крупных торговых сетей с небольшими магазинами, то есть имеет все признаки циничного передела рынка. Чтобы не было таких подозрений, вместе с чисткой вузов необходимо ужесточить ЕГЭ и опустить шлагбаум перед липовыми учеными.
Из ближнего круга министра Ливанова известно, что он готов пожертвовать карьерой ради благородного дела очистки высшего образования. Звучит симпатично. И лично мне Дмитрий Викторович напоминает холодного служителя идеи, бесстрастного инквизитора. В 2014 году ему удалось сломать национальную традицию — ЕГЭ прошел без тотального жульничества. И это, кстати, породило надежду на то, что юное поколение еще не окончательно растлено и потеряно для будущего. Хотя стоит отметить: по либеральным европейским меркам наказание для юных жуликов у нас слишком мягкое. Во Франции, к примеру, нарушители правил ЕГЭ лишаются водительских прав и не могут три года поступать в вузы. Никакая оценка не стоит такого риска.
Ликвидировать фальшивые вузы — следующая ступень. Но и это полдела. Не менее важно повысить качество образования. Принята программа "5/100": к 2020 году 5 университетов должны войти в первую сотню мирового рейтинга. Отобрано 15 вузов, которым надо совершить исторический рывок. Когда подобная программа реализовывалась в Китае, финансирование ключевых вузов увеличилось на 200 процентов. И за считаные годы в первой сотне оказалось 4 китайских университета, не считая Гонконга. У нас программа, когда версталась, оценивалась в 150 млрд рублей в год, а по факту выделено 10 млрд. То есть бюджет вузов увеличен на 10 процентов. Нам все же привычнее закрывать, чем строить...