Лидеры ЕС ужесточили санкции против России. В то же время о введении ограничений в отношении отдельных секторов экономики речь пока не идет. В частности, в России заморозят финансирование совместных проектов с Европейским инвестиционным банком и Банком реконструкции и развития. Заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.
Фото: Александр Яловой, Коммерсантъ / купить фото
Еврокомиссия поручила приостановить программы сотрудничества с Россией, за исключением трансграничной сферы и поддержки гражданского общества. Кроме того, будут приняты меры по ограничению инвестиций в Крым. Список организаций и лиц, которые поддерживают дестабилизацию ситуации на Украине, будет подготовлен до конца июля.
— Сейчас мы говорим о европейских санкциях, о том, что еще какие-то меры должны быть приняты до конца июля. Как вы считаете, почему вообще Евросоюз пошел на это, учитывая, что были сообщения не только наших СМИ, но и агентства Bloomberg, о том, что девять стран Европейского союза собираются блокировать введение этих мер в отношении России?
— Речь идет о том, что ряд стран-членов Европейского союза не готов идти дальше, не готов вводить секторальные ограничения, рестрикции, но совсем не о том, что эти страны полностью отвергают логику усиления санкций. В данном случае Европейский союз сформулировал свою программу, и сейчас эти санкции не приняты, и во многом речь идет еще и о давлении со стороны США, может быть, не в прямом смысле, а с точки зрения дальнейших шагов, предпринятых американской администрацией.
В этой ситуации пока невозможно говорить об устойчивой оппозиции этого ряда стран Европейского союза в отношении продолжения санкций. Ведь на саммите в Брюсселе в заключениях сказано, что страны Европейского союза, лидеры Европейского союза готовы собраться в любое время для того, чтобы ввести новый пакет санкций, и заявляли о том, что технически он готовится, поэтому ситуация достаточно напряженная. С другой стороны, совершенно понятно, что Европейский союз просчитывает все риски, в том числе и риски, связанные с внутренним единством или, в данном случае, с отсутствием этого единства внутри Европейского союза.
Как поступать в этой ситуации — сказать очень сложно, но если Европейский союз вступил на путь этой санкционной логики, очень трудно отыгрывать назад.
Доказательная база для введения новых санкций очень слаба, посмотрите, чем сейчас обосновываются санкции — тем, что Россия не демонстрирует прогресс, связанный с так называемым прекращением потока оружия и добровольцев через границу. Пока это скорее политические заявления, нежели фактологическая база для введения каких-то рефлекторных мер.
— Вы считаете, что эти заявления — просто повод? А на самом деле, почему нужно вводить такие жесткие санкции? По-моему, они даже более жесткие, чем после крымских событий.
— Крымских событий никто не отменял, действительно санкции достаточно жесткие сейчас введены, и дело не в том, что они жесткие, дело в том, что они являются демонстрацией намерений того, что Европейский союз готов пойти дальше. Но вопрос в том, чем Европейский союз будет обосновывать дальнейшие санкции.
Европейский союз приветствует усилия России наряду с усилиями других сторон контактной группы по деэскалации конфликта, а, с другой стороны, говорит о том, что Российская Федерация не предпринимает адекватных шагов, которые ждал от нее Европейский союз. Непонятно в этой логике, каким образом Европейский союз будет закладывать фактическую, фактологическую базу под усиление санкций в дальнейшем, если они будут введены.
— По-вашему, насколько далеко может зайти разрыв отношений между Россией, Евросоюзом и США? Пока идет такое политическое разногласие, на эти санкции Россия обещает ответить, эта конфронтация в основном инициируется Соединенными Штатами, Россия только отвечает, и Европейский союз Штаты отчасти поддерживает. Как вы считаете, насколько далеко может зайти вся эта история?
— Эта история уже зашла очень далеко. Мы прекратили переговоры по базовому соглашению, если мы почитаем сегодняшнее заключение саммита ЕС, то там можно увидеть, что ЕС не будет поддерживать никакие проекты, прямо или косвенно связанные с инвестированием в Крым. А что это за проекты? У нас заключен договор о Евразийском экономическом союзе, с января он начнет действовать, значит де-факто Крым как часть территории РФ становится частью этого пространства экономического союза. Каким образом Европейский союз будет сотрудничать с программами Евразийского экономического союза совершенно непонятно, в законодательной сфере это очень сложно будет развязать.
Дальше: если приостанавливать программы финансирования по линии европейских банков, то о каких долгосрочных программах России и ЕС можно говорить? Например, подписанный документ партнерства для модернизации, совершенно ясно, что этот документ умер, эта программа умерла. На основе чего будут дальше сотрудничать Россия и Европейский союз?
Кроме того, будут приняты дальнейшие санкции или не будут — бизнес начинает свою переориентацию, бизнес четко реагирует на политические изменения, причем политические изменения, которые связаны с принципиальными трендами в политике.
И в России, и в Европе бизнес учитывает взаимные риски и начинает переориентацию, причем переориентацию долгосрочного плана. В этой ситуации говорить о том, что еще все хорошо, еще не поздно, мне кажется, слишком оптимистично. На самом деле ситуация достаточно тяжелая, и речь сегодня идет не о том, как нам дальше вместе строить стратегическое партнерство, а о том, как снизить взаимные риски. Только на этой основе можно говорить.