Музыка для пасхальной службы, написанная католиком Карло Джезуальдо (Carlo Gesualdo di Venosa) в начале XVII века, и комментарий к ней, только что сочиненный по мотивам русских пасхальных духовных стихов петербуржцем Борисом Филановским, прозвучали в лютеранской церкви св. Екатерины в разгар Великого поста. Программу "Музыка страстей" представил институт Pro Arte.
Казалось бы, все эти условности и подмены должны начисто лишить происходящее какого-либо оттенка сакральности. Но как раз основой и стержнем в "Музыке страстей" послужила церемониально-обрядовая внушительность. Музыканты расселись полукругом перед алтарем. По мановению руки дирижера Федора Леднева тихо вставала вокальная группа. Как только они допевали строфу, вступали инструменты. Духовая медь, фагот и контрабас — суровые и торжественные тембры, разом напоминающие об апокалиптических трубах и трубах органа. Респонсории, предназначенные Джезуальдо для вечерней службы в Страстную субботу (Sabbato sancto Responsoria, 1611), звучали не так, как в академической концертной практике, подряд, а чередуясь с "инородным" комментарием. Контраст между ренессансной вокальной полифонией и современным письмом для духовых был не меньшим, чем оригинальное сопоставление музыки и слова. Латинский богослужебный канон вступил в диалог с апокрифическими православными народными стихами.
Очевидно, что весь проект "Музыка страстей" является авторским произведением Бориса Филановского. Коллаж — тоже творчество. "Готовые" части его автор предлагает рассматривать под неожиданным углом. Никакого анахронизма в том, что старинный раритет попал в программу настроенного на жгучую современность института Pro Arte, нет: из всех музык современнейшей для нас сегодня является добарочная. Композиция концерта-опуса весьма изящно соединила не только старое-новое, но также русское-европейское, авторское-анонимное, сакральное-профанное.
Отличная мысль — пригласить петь мадригальные респонсории джазовый ансамбль "Ремейк". Популярный молодежный секстет собаку съел на спиричуэлс и прославился очень смешными, но притом замысловатыми попури, где смешиваются попса, джаз и классика. Джезуальдовой полифонии с ее густым маньеристическим узором нужны именно такие острые, чистые и подвижные голоса. Пока не получилось. В старой музыке "Ремейк" не успел обжиться, совпав в ощущении напряженности и растерянности с инструменталистами из eNsemble. Неизвестно, какую часть партитуры Бориса Филановского они воспроизвели, а какую — не потянули. Сгустки ясной и яркой музыки то и дело образовывались в море звукосочетаний, казавшихся случайными. Однако финал, увенчавший "Музыку страстей", был целен и строг. В нем обрядовый плач, хорал и молитвенный катарсис облеклись в законченные и мастерски отшлифованные формы.
Такой концерт не оценишь ни как удачу, ни как провал. Он ставит вопрос: что ценнее — оригинальная концепция или внятное воплощение привычной, потенциальные возможности или реальные достижения. Для Pro Arte, который хочет разом насадить радикально новое искусство и, ликвидировав повальную безграмотность в современной музыке, создать новую аудиторию, важно было бы и то и другое. Но выбор делают в пользу идеи, и в этом даже столь сильно ориентированная на западный опыт институция, как Pro Arte,— начинает совершенно по-российски.
КИРА Ъ-ВЕРНИКОВА, Санкт-Петербург