Руанда отмечает 20-летие геноцида 1994 года – одного из самых страшных преступлений XX века. Обозреватель газеты "Коммерсантъ" Максим Юсин побывал в этой африканской стране, чтобы понять, удалось ли преодолеть последствия той трагедии.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
В последнее время термин "геноцид" употребляют все, кому не лень – по отношению и к бывшей Югославии, и к бывшему Советскому Союзу, и к арабо-израильскому конфликту. Но почти всегда это — неточное определение, эмоциональный перехлест политиков, журналистов и пропагандистов. Классический геноцид – целенаправленное уничтожение одного народа другим – в истории, к счастью, происходил нечасто.
Но события в Руанде в 1994 году – именно такой случай. Боевики из племени хуту убили от 500 тысяч до миллиона человек, большинство из которых представляли национальное меньшинство тутси.
Бойня была санкционирована с самого верха. К ней были причастны и находившиеся у власти политики, и армейское командование. Списки подлежащих уничтожению людей составлялись вполне официально, убивать их по указанным адресам ходили как на работу. И даже присутствие в стране "голубых касок" ООН не остановило резню – бельгийских миротворцев, пытавшихся ей помешать, вначале захватили в плен, а потом забросали гранатами.
С тех пор прошло 20 лет – я летел в Руанду, перечитав все эти ужасающие истории. И настраиваясь на очередную "горячую точку". Но меня ждал сюрприз. "Горячую точку" страна вовсе не напоминала. Местами она вообще не напоминала Африку — с ее нищими, попрошайками, горами мусора и разбитыми дорогами.
В Руанде дороги идеальные, а мусора вообще нет. В страну даже запрещено ввозить пластиковые пакеты – их отнимают на таможне, что создает неудобства для туристов, но очень удобно для коммунальных служб.
11-миллионная страна оказалась идеальным полигоном для международного сообщества, чтобы доказать: вот чего можно добиться, если не уничтожать друг друга, а спокойно заниматься экономикой, решением социальных проблем, развитием туризма. В Руанду пришли инвестиции из США, из Европы, из Китая, из Индии, туда приезжают сотни тысяч туристов. В отличие от других африканских столиц, по улицам Кигали они гуляют до поздней ночи с фотоаппаратами и с деньгами – проблем с безопасностью не возникает вообще.
Да, властям это дается нелегко. На улицах много полицейских, на перекрестках – блокпосты. В соседнем Конго десятки тысяч руандийских солдат много лет вели боевые действия – там укрылись те самые боевики, которые 20 лет назад устроили геноцид. Кого-то из них ликвидировали, кого-то поймали и судят в Европе, но многие до сих пор прячутся в лесу с автоматами, периодически захватывая тот или иной населенный пункт.
В самой же Руанде больше нет ни хуту, ни тутси. Согласно новой конституции, эти термины запрещены. Все жители страны объявлены руандийцами – без деления на ту или иную национальность (благо, оба народа всегда говорили на одном языке). Именно в этом, как убеждали меня собеседники в Кигали, — ключ к успеху национального примирения. Не делить людей, а объединять. Подняться над ненавистью, предрассудками, обидами и болью. Смотреть не в прошлое, а в будущее.
Но есть и еще одно объяснение "руандийского чуда" — щедрая иностранная помощь, мощные экономические вливания, преобразившие жизнь небольшой, компактной, небогатой страны.
Впрочем, на все государства, охваченные межэтническими конфликтами, у мирового сообщества средств не хватит. Нигерия, Конго, Южный Судан, Северный, Мали, Сомали. И это только Африка. А ведь есть еще Сирия, Ирак, Йемен, Афганистан. А теперь и Украина. Это уже сотни миллионов населения. И сотни миллиардов долларов. И десятки тысяч миротворцев. Нет таких денег. Нет таких сил.
А значит, большинству проблемных государств планеты придется решать свои проблемы самостоятельно. Не полагаясь на ООН, на США, на МВФ или на ЕС.
И случай Руанды, сумевшей преодолеть последствия геноцида — это, скорее, счастливое исключение.
Противостояние между населявшими Руанду народами хуту и тутси обострилось после убийства президента страны хуту по происхождению Жювеналя Хабиариманы. 6 апреля 1994 года на подлете к столице страны Кигали его самолет был сбит из ПЗРК. Хуту возложили ответственность за теракт на воевавший с официальными властями Руандийский патриотический фронт, сформированный в основном из тутси. В ту же ночь начались массовые убийства представителей тутси. Пик насилия пришелся на первые две недели, когда погибли 250 тыс. человек — тутси и умеренных хуту. Совбез ООН лишь 22 июня принял решение о развертывании в стране гуманитарной миссии под руководством Франции. К июню повстанцы из РПФ захватили около 60% территории страны и рвались к столице. Деморализованная руандийская армия стала покидать город. 7 июля отряды фронта взяли Кигали. Около 2 млн хуту, опасаясь ответного геноцида со стороны тутси, покинули страну. По разным данным, за время массовых расправ в Руанде погибло от 800 тыс. до 1 млн человек.