Фестиваль музыка
Живьем Temples оказались старательными подражателями, которым, может быть, не хватило опыта
Фото: Denis Balibouse, Reuters
В швейцарском Монтре проходит 48-й ежегодный джазовый фестиваль. О первом его уикенде рассказывает БОРИС БАРАБАНОВ.
С первых дней на Montreux Jazz Festival аншлаги — и это несмотря на то, что дни выдались дождливыми. Отчасти ажиотажу способствует новая система планирования выступлений. В прошлом году, когда к власти на фестивале после смерти его основателя Клода Нобса пришли молодые эффективные менеджеры, билеты стали продавать стабильно на три площадки вместо двух — Auditorium Stravinski, Jazz Lab и Jazz Club. При этом выбор места для музыкантов не зависит от их ранга, и в сравнительно небольшом зале Jazz Club постоянно светятся люди, которым и Auditorium Stravinski была бы по плечу.
В первый день фестиваля в Jazz Club выступила немецкая певица нигерийского происхождения Эйо, исполнительница радиохита "Down On My Knees". Концерт начался с часовым опозданием, но из этого некомфортного факта Эйо умудрилась сделать отдельное шоу — она учинила роскошную импровизацию, просто рассказывая в микрофон о том, как она опоздала на стыковочный рейс и авиакомпания потеряла ее багаж. В отличие от недавнего московского концерта (см. "Ъ" от 15 февраля), она выступила с полным аккомпанирующим составом, выдвинув на передний план искусного барабанщика.
Аккредитации журналистам на концерты в Jazz Club сильно урезали, зато на камчатку позади звукорежиссерского пульта в этой вытянутой темной кишке охотно пускали обладателей аккредитации show — то есть людей, просто купивших себе халяву на все дни фестиваля и во все залы. Корреспондент "Ъ" с трудом пробился через их ряды на камерный сет Эверласта, бывшего фронтмена рэп-группы House Of Pain.
Он так сразу и сказал: "Когда-то я был рэпером... много лун назад". Эверласт способен поднять любой зал: в России он выступал с электрическим аккомпанементом, в составе хип-хоповой супергруппы La Coka Nostra, с акустическим сетом в две гитары — и это каждый раз было откровение. В Монтре он сразу сообщил, что видит только десять человек в освещенном партере и не понимает, есть ли в зале кто-то еще: "Вы что такие тихие? Мы с вами одно и то же курили?" Эверласт обошелся гитарой, мастеровитый клавишник время от времени поддавал джаза, выдавая переливчатые соло. Эверласт сыграл много медленного кантри и по обыкновению душевно общался с народом: "Я пишу песни двух типов: о том, как заниматься сексом с женщинами, и о проблемах бедных людей. В зале много бедных? Мне кажется, мне пора заняться песнями о проблемах богатых". Реакция публики в Монтре действительно имела мало общего с эмоциями рэп-аудитории. От акустической версии "Jump Around" House Of Pain он вообще отказался, самого громкого ответа публики заслужил кавер на "Folsom Prison Blues" Джонни Кэша. Крайне проникновенно звучал "Working Class Hero!" Джона Леннона. Баррикадный гимн "The Stone In My Hand" Эверласт снабдил традиционным слоганом в конце. В последний раз в Москве это был призыв освободить Pussy Riot, в Монтре он провозгласил: "Free Palestine!" Потом еще раз сыграл основную тему песни и сказал: "Вообще-то мы могли бы сыграть ее заново — в поддержку тех, кто страдает от конфликта России и Украины".
В Jazz Lab, втором по значимости зале Montreux Jazz Festival, одним из самых ожидаемых концертов первого фестивального уикенда стало совместное выступление англичан Temples и американца Марка Эверетта c группой Eels. Это была наглядная демонстрация двух форм существования в музыке. Концерт открывали Temples.
Прошлогодний дебютный диск Temples "Sun Structures" оказался главной пластинкой всей новой психоделической волны. Песни Temples сделаны с дотошной скрупулезностью. Степень соответствия канонам 1960-х поражала, группу хвалили Ноэл Галлахер, Джонни Марр и Борис Гребенщиков. Живьем британцы оказались старательными и фактурными подражателями, которым не хватило, может быть, даже не столько исполнительского мастерства, сколько чисто человеческого опыта, который был у The Beatles, T.Rex, The Kinks, Донована и всех, кто их вдохновлял. Грубо говоря, чтобы добиться того же восторга от зрителей, нужно было принять на грудь столько же веществ и жить в ту же радостную и цветастую эпоху. С Temples многие уходили в курилки.
А Марк Оливер Эверетт, легенда американской альтернативы, представил в высшей степени аутентичное шоу. Он начал концерт с темы, которую так или иначе в Монтре обыгрывает каждый второй выходящий на сцену: "Вообще-то мы не джазовая группа. Ну попробуем сыграть что-то джазовое. Или по крайней мене пахнуть, как джазмены" В этом сезоне Марк Эверетт играет кристально чистую американу с богатым акустическим аккомпанементом. Его коллеги — бородачи в чуть потертых костюмах с непременными узкими галстуками. Их легко представить себе в Grinderman Ника Кейва или в тылу у Тома Уэйтса. Марк Эверетт и его коллеги выносят на блюдечке каждую ноту, фронтмен лично отправляется к висящим на заднем плане колоколам, чтобы три раза ударить мягкими молоточками. Он беспрестанно перемещается от микрофона к фортепиано, выигрывая песни разных лет в строгом соответствии с выбранной стилистикой проверенного временем кантри и фолка. Стандарт "Can`t Help Falling In Love With You" звучит в исполнении Марка Эверетта так, словно и не было в природе никакого Элвиса Пресли. Все зрелище можно назвать традиционным, если не знать, что за 20 лет карьеры Eels много раз сменили маски и, например, песня "I Like Birds", звучащая, как группа "Браво", когда-то была суровым гаражным панк-боевиком. Но сегодня Eels любят человечество, и концерт группы заканчивается объявлением лидера: "Ну а теперь — традиционные обнимашки!" Он спускается в партер и раскрывает объятия всем и каждому. Под присмотром секьюрити, конечно.