Едва выйдя из-под ареста, Никола Саркози перешел в контрнаступление. Бывший президент Франции заявил, что подвергся политическому преследованию и что следователи намеренно унижали его во время допросов. До осени он намерен принять решение о возвращении в политику, и, похоже, это решение будет положительным, считает французский корреспондент “Ъ” АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ.
Фото: Reuters / Benoit Tessier
Фото: Reuters / Robert Pratta
Никола Саркози дал интервью журналистам TF1 и Europe 1 Жан-Пьеру Элкабашу и Жилю Було — тем самым, что интервьюировали в ночь на 3 июня президента Владимира Путина,— не в студии канала, а в своем кабинете. Французы услышали беседу в записи, а не в прямом эфире — это означает, что свое контрнаступление бывший президент намерен тщательно режиссировать, и речь не шла о спонтанном решении объясниться.
Согласно опросам, в то, что дело носит политический характер, не верят 63% французов. Поэтому, доказывая свою позицию, господину Саркози пришлось последовательно коснуться всех ныне предъявляемых ему обвинений, а также тех, которые еще только могут появиться, в том числе истории с липовыми счетами Bygmalion, которая стоила поста его стороннику — председателю партии «Союз за народное движение» (UMP) Жан-Франсуа Копе. «Счета президентской кампании проверялись много раз,— заявил экс-президент.— Неужели надо начинать сначала?»
Он назвал «унизительными» обстоятельства своего ареста и допроса: в ситуации, когда перед следователями предстали высокопоставленный сотрудник суда, известный адвокат и экс-президент, можно ли было ожидать, что они попытаются скрыться от следствия? Никола Саркози напомнил: уличенный в финансовых махинациях и наличии тайного банковского счета в Швейцарии, близкий к президенту-социалисту Франсуа Олланду экс-министр Жером Каюзак «и секунды не провел в предварительном заключении» — в то время как сам он томился 15 часов в ожидании допроса, который начался только в два часа ночи.
В ходе допроса господин Саркози отказался отвечать судьям по существу большинства предъявленных ему обвинений, заявив, что они «политические судьи», с которыми он «не станет говорить». Но журналистам он предоставил некоторые пояснения. К примеру, по поводу поста в Монако, который он якобы обещал сотруднику кассационного суда Жильберу Азиберу, экс-президент признал: его адвокат однажды задавал ему по телефону вопрос о теоретической возможности этому поспособствовать, однако не только Никола Саркози не предпринял ни малейшего усилия в этом направлении, но и сам Жильбер Азибер даже не подал документы на этот пост. По мнению экс-президента, в этом случае вряд ли можно говорить о принуждении господина Азибера к «торговле влиянием» или о «коррупции» — новом обвинении, добавленном перед допросом. Бывший глава государства уверен, что стал мишенью социалистов, особенно для министра юстиции Кристиан Тобира, организовавшей прослушку, а также премьер-министра и экс-главы МВД Манюэля Вальса, который поспешил заявить, что обвинения против экс-президента серьезны. «Что он о них знает?» — возмутился Никола Саркози в ходе беседы с журналистами, намекая на то, что его самого как раз сейчас обвиняют в нарушении тайны следствия.
Отвечая на вопрос о том, не откажется ли он в этих условиях от возвращения в политику, Никола Саркози пообещал дать ответ в ближайшее время: в конце августа — начале сентября. Скорее всего, этот ответ будет положительным, если до того времени против него не появятся более серьезные обвинения. Другой вопрос — на какой политический пост он сможет претендовать. Его популярность внутри партии по-прежнему высока, и в качестве возможного лидера партии в опросах общественного мнения он опережает своих соперников.
А вот в качестве будущего кандидата в президенты он уже сейчас уступает в глазах французов своему однопартийцу, нынешнему мэру Бордо и тяжеловесу французской политики, экс-премьеру Алену Жюппе.