"Зубы сжаты, в сердце боль"

Украинские военные и нацгвардия провели массированный обстрел Краматорска. По словам ополченцев, огонь был открыт по жилому сектору, в результате чего погибло как минимум десять человек. Под обстрел попали здания автошколы, продовольственной базы и туберкулезного диспансера. Писатель Сергей Шаргунов полагает, что все мы жертвы этой войны.

Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ  /  купить фото

Болгария. Пляж. Отдыхаю с ребенком.

Вперемешку – отдыхающие из России и Украины. На глаз отличить сложно. Можно на слух.

Украинцы то и дело размовляют на мове. Но кажется (или только кажется) – эти вставки нарочиты. Может быть, потому что это именно вставки? Переговариваются по-русски, и вдруг, словно вспомнив о чем-то и повысив голос, переходят на мову.

Но если бы различия между пляжными людьми были в языке. Есть другая глубокая линия размежевания среди этих кучно лежащих на песке тел. Они лежат рядом, но в разных окопах. Там и тут вспыхивает бой.

— Мы вас всю жизнь кормили! – говорит сухая старушка, растягиваясь на полотенце. – Деньги даем, газ, кто вас теперь кормить будет? Американцы?

— Ага, а вы свой Воронеж видели? – высится над ней крупная тетя, ожесточенно намазывая себя кремом. – Господи, разруха! Это мы вас кормим!

И, конечно же, все обмениваются обвинениями в злодеяниях. Для наших украинцы из страны-убийцы, на их совести снаряды и пули, которые попадают в женщин и детей. Для украинцев мы из страны-агрессора, хотим отнять у них страну. У каждого в голове свой телевизор. Два телевизора, два выпуска новостей. В одних новостях – террористы более ста раз нарушили перемирие. В других новостях – то же самое сделали каратели.

Споры наивны, злы, но вызывают жуткую жалость. Ведь те и те, далекие от политики, мирные и добродушные, желающие спокойствия обыватели. Они ссорятся, сжимают кулаки, повторяют одни и те же фразы, как дети, подражающие взрослым.

Что же касается самих детей, то и они возбуждены. Во дворе отеля русские мальчики пытаются познакомиться с украинскими девочками, которые посылают их на мове.

— Вы кто, болгарки? Что у вас за язык такой?

— О, москалики, — ржет одна.

— Дебил! Иди отсюда! – переходит на русский другая. — Пошел, я сказала!

— Вы украинцы? – в страшном прозрении спрашивает мальчик.

А вот та же девочка, лет двенадцати, собрав вокруг себя кружок малышей-соплеменников, втолковывает военную тайну:

— Чем мы сильнее россиян? Когда мы хотим, они не могут понять, шо мы говорим.

Все это было бы трогательно и даже забавно, если бы не так больно. Забудется ли нынешний кошмар? И что там впереди, в августе 14-го? Как дальше соседствовать, если нормальные отношения перерастают в неприязнь, а неприязнь перерастает в ненависть? Как потом отмотать чувства обратно? И получится ли?

Каждый день война уносит новые жизни, но есть еще жертвы другой войны – бескровной, их многие миллионы. Не их, нас. Это и те, кто сидит в интернете гораздо больше, чем у телевизора, и каждый день удаляет друг друга из друзей, как в какой-нибудь компьютерной игре-стрелялке.

… Нет нейтралитета, нет нейтралитета. Лежу под солнцем, закрыв глаза. Вокруг крик перепалки. И вот правда же – хочется вскочить, убеждать, доказывать… Кому, чему, и главное - зачем? Этому морю, этому небу?

Зубы сжаты, в сердце боль.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...