На территории ВДНХ состоялся трехдневный фестиваль Park Live, в котором приняли участие 24 группы. А могли бы принять 25, если бы не скандальная отмена выступления Мэрилина Мэнсона. О фестивале рассказывают ЕЛЕНА КРАВЦУН и БОРИС БАРАБАНОВ.
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Несмотря на жаркий сет христианской рок-группы Skillet, у которой в Москве, как выяснилось, множество поклонников, громким стартовым аккордом фестиваля Park Live стал скандал с Мэрилином Мэнсоном. Окропленные несколькими часами ранее святой водой и закиданные яйцами группой лиц, именующих себя движением «Божья воля», аккомпаниаторы шок-рокера уже готовились выйти на сцену, но в столичную полицию позвонили с сообщением о бомбе, якобы заложенной на сцене. Организатору Park Live главе концертной компании «Мельница» Сергею Мельникову пришлось принять удар на себя — выйти на сцену и объявить о чрезвычайной ситуации. Меломанам, собравшимся в партере, нужно было в целях безопасности отойти от сцены на 50 м. Пока прибывшие полицейские обследовали территорию, гнев публики, мокнувшей под дождем в непонятном ожидании, только усиливался. Ни у кого не возникало сомнения, кто такие эти «они», которые, как было сказано со сцены, «снова это сделали». Особенно обидно было фанатам, специально прилетевшим из Новосибирска, где накануне усилиями защитников веры концерт артиста был также отменен.
Пережив сильнейшее разочарование дважды, люди плакали от бессилия. Кто-то вспоминал о том, что телефонных хулиганов, срывающих школьные экзамены, находят за 15 минут, кто-то прикидывал, хватит ли взрывной волны на эти 50 м, если, не дай бог, действительно рванет. Было очевидно, что есть сценарий и он будет разыгран как по нотам. Массовые мероприятия под открытым небом в Москве должны завершаться в 23:00, кинологи явно не торопились с поисками, и вскоре стало ясно, что концерт играть некогда. Группе оставалось только паковать чемоданы.
Назавтра агрессивная горечь после первого дня Park Live вылилась в жесточайший слэм во время выступления лондонской команды Enter Shikari, мешающей зубодробительный металкор с электроникой. Неутомимый фронтмен Раути Рейнольдс бесстрашно ходил в народ, гитарист предавался стейдж-дайвингу, барабанщик с профилем первобытного циклопа рубился в мясо, а над толпой в руках у решительно настроенных и обнаженных по пояс парней реял британский флаг. The Prodigy выдали взрывной молодецкий рейв, холодный воздух раскалился от шаманских техно-танцев, и казалось, что на южноафриканских фриков Die Antwoord сил уже не осталось. Но вторая, крытая сцена Park Live была переполнена, песня «Rich Bitch», отражающая маргинальное представление о красивой жизни, и навязчивая «I Fink U Freeky» не дали шанса устоять на месте.
На третий день эта площадка привлекла к себе внимание любителей тонких музыкальных материй, в то время, как программу основной Cosmos Stage можно было с полным правом назвать металлической. Звездами Insight Chemical Stage стали англичане Wild Beasts, которые относительно недавно выступали с более камерным сетом в клубе «16 тонн», а теперь продемонстрировали уверенное аренное звучание, несмотря на то что зал совсем не был приспособлен для их сложного и изысканного саунда. Следом за ними вместе со своей группой выступил французский композитор Ян Тирсен, который на Park Live пришелся на удивление ко двору. Легко проигнорировав свою визитную карточку «Тему из “Амели”», он сыграл драматичный сет на стыке Sigur Ros, Arcade Fire и Ника Кейва.
Австралийское трио Wolfmother выдало на главной сцене пафосный олдскульный рок, по большому счету важный только потому, что группа раньше в Москве не выступала. Затянувшие саундчек и задержавшие концерт на час металлисты Mastodon, ради которых многие в принципе и приехали на ВДНХ в воскресенье, играли мало, да громко. Лучшим концертом дня стало выступление шведской инди-поп певицы Люкке Ли на Chemical Stage. В длинном лакированном плаще и с барабанной палочкой в руке длинноволосая нимфа Люкке напоминала готическую реинкарнацию выросшей поттеровской Гермионы. Хит «I Follow Rivers» превратился в трагичный блюз широкого разлива с ностальгическим звучанием органа, как у The Doors, а завершилось магическое выступление композицией «Get Some» с этническими запевами и гипнотическими ритмами в духе мумбатон. Закрывали фестиваль рок-альтернативщики Deftones, которые прибыли, по их словам, «твой ракета шатать». Несколько уступающие в популярности The Prodigy и Мэнсону, Deftones были идеальной группой для фестивального финала. Фронтмен Чино Морено делал страшное лицо, рычал, хрипел, визжал — энергетикой группы в прямом смысле сшибало с ног.
«The more they fear it, the bigger it gets»,— написал Мэрилин Мэнсон на следующий день после отмененного выступления в своем твиттер-послании российским поклонникам, сравнив случившееся с «1984». В вольном переводе — «они боятся, а мы крепчаем». В более прозаичных отечественных реалиях картина выглядит так. Мы пока продолжаем веселиться. Но гастрольный бизнес, и без того являющийся венчурным, становится в стране просто бессмысленным занятием. Дамоклов меч «борьбы за духовность», «соображений безопасности» или просто звонка о бомбе висит над любым массовым мероприятием.