(М)учитель, воспитай (м)ученика

Премьера театр

Московский "Гоголь-центр" показал премьеру спектакля "(М)ученик" по приспособленной к российским реалиям пьесе известного современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга. Адаптацию и постановку осуществил худрук "Гоголь-центра" Кирилл Серебренников. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Деталь, которая не давала мне покоя на протяжении почти всего спектакля,— цветочный горшок, водруженный на одинокой полочке, которая зачем-то прилажена на пустой стене высоко над головами людей. Пространство "(М)ученика", сочиненное режиссером вместе с художником Верой Мартыновой,— огромная комната, словно разрезанная пополам и легко принимающая на себя роли и школьного спортзала, и учительской, и квартир, в которых живут учителя школы и их ученики. Цветок этот никого из персонажей не радует: слишком высоко, и, как его поливать, тоже неясно. Оказалось, что несчастному зеленому насаждению назначена роль жертвы: главный герой, школьник Вениамин, разбивает горшок, когда водружает на стену огромный, только что сколоченный им из досок православный крест.

Мальчик Вениамин — религиозный террорист. Он терроризирует окружающих священным писанием, требует от них поступать в полном соответствии с текстами, написанными в книжке, которая всегда при нем. Цитаты из Библии, которыми он пытается все строже и истеричнее наставлять мать, одноклассников и учителей, то и дело высвечиваются большими буквами на стене. Удваивая произносимое изображенным, режиссер на самом деле выносит собственно религиозную тематику за скобки, точно букву М в названии (и на всякий случай страхуется от возможных обвинений в оскорблении чьих-то хрупких чувств). Библия есть Библия, речь не о ней. Мученик или не мученик, речь не об этом. Важно, что ученик, то есть нормальная часть общества. Спектакль — о больном современном российском обществе, которое становится (вернее, делается) все менее устойчивым перед лицом фанатиков.

Чтобы понять, насколько переписана Кириллом Серебренниковым пьеса известного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, надо прочитать оригинал. Впрочем, Майенбург хорошо известен своей бесстрашной чуткостью к болевым социальным темам (в Москве идет уже его "Камень" — пьеса об ответственности за преступления отцов и дедов), так что можно не сомневаться, что русифицированный "(М)ученик" пришелся бы ему по душе. Новый спектакль московского "Гоголь-центра" — едва ли не самое смелое и открытое высказывание о безумии современной России, прозвучавшее не из маргинальных полуподвалов, а с большой сцены крупного городского театра.

Если сегодня не прокричать об этом, завтра уже будет поздно, да и не разрешат открыть рот. Горячая тема требовала не тонкостей, размышлений и подтекстов, а броской, почти плакатной прямоты сценического высказывания — и добилась ее. Серебренников, в сущности, поставил сатирический памфлет, и смех узнавания, тот самый, который и замешан на ужасе, и должен был бы освободить от него, то и дело звучит на спектакле. Некоторые персонажи, кажется, переехали сюда из хороших советских фильмов о непростых проблемах средней школы: не в меру голосистая, затурканная жизнью мать-одиночка (Юлия Ауг), жизнерадостный, но недалекий физрук (Антон Васильев), равнодушная к своему делу клуша-училка (Ирина Рудницкая), наконец, немолодая директриса в некрасивом костюме, запоздало тоскующая по радостям жизни (эту, можно сказать, карикатуру убедительно нарисовала ведущая актриса досеребренниковского Театра имени Гоголя Светлана Брагарник).

Новые времена добавили не только новую лексику, но и нового персонажа — преподавателя основ православной культуры отца Всеволода. Алексей Девотченко отлично сыграл козлинобородого школьного батюшку. Он неловко поддерживает баланс между своим саном и вполне понятными ему нуждами мирского быта. Впрочем, важнейшим персонажем педагогического коллектива здесь стала преподаватель биологии в исполнении Виктории Исаковой. Более того, она стала вторым, если не первым, главным героем спектакля. Дело в том, что с мальчиком Вениамином менее чем через час после начала спектакля (он идет больше двух часов без антракта) стало все понятно, и талантливому молодому актеру Никите Кукушкину, по сути, уже некуда развивать свой персонаж.

Биологичка Елена Львовна оказывается объектом очередной, на сей раз еще и антисемитской атаки фанатика. Вениамин даже замышляет подстроить ее гибель в автокатастрофе. Гибнет, правда, не она, а второе после цветка невинное существо — одноклассник-инвалид (Александр Горчилин), которого вконец обезумевший герой хотел сделать убийцей. Так вот, героиня Исаковой, единственная, кстати, из всех взрослых пытавшаяся понять одержимого мальчика, а не просто отмахнуться от него, сама превращается в изгоя. Потому что остальные взрослые, как мы видим, постепенно попадают под власть террориста. Гигантский крест используется уже как стол для педсовета, на столе стоит фотография президента, а единственный человек, пытающийся сохранить здравомыслие, оклеветан и уже фактически изгнан. Тогда героиня Исаковой отбегает в сторону, прибивает к полу свои кроссовки и отчаянно кричит, что она никуда не уйдет и останется здесь. Так что спектакль Серебренникова заканчивается сильнейшей гражданской деклараций, под которой зрительный зал подписывается своей овацией: если театр не сдастся, мы тоже никуда не уедем и будем бороться здесь.