Ретроспектива "Студия "Илинг". Золотые годы" — девять фильмов, снятых в 1947-1956 годах на старейшей в мире лондонской киностудии. Девять фильмов — всего ничего, но это "всего ничего" — почти исчерпывающее резюме феномена, признанного звездным часом британской комедии.
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Очень британской и не очень смешной. Над "Пропуском в Пимлико" (1949) Генри Корнелиуса или "Человеком в белом костюме" (1951) Александра Маккендрика не поржать от души, как над фильмами Марио Дзампи конца 1950-х с зубастыми дегенератами-аристократами незабвенного Терри-Томаса. Британцы — чемпионы парадоксов; один из самых блестящих среди них — то, что комедия не обязана быть смешной.
«Паспорт в Пимлико». Режиссер Генри Корнелиус, 1949 год
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Время и место: "геополитические" координаты определяют смысл и значение киношколы. Ну а какие европейские координаты в ХХ веке могут быть значительнее, чем мировые войны. На руинах миропорядка, похороненного первой из них, проросли немецкий экспрессионизм и советский авангард. На окончание второй кино отозвалось неореализмом и комедиями "Илинга". Инверсией неореализма станет "комедия по-итальянски": та же нищенская безнадега, но с двумя притопами и тремя прихлопами. Инверсией "золотой серии" "Илинга" — примерно в те же сроки — суровый реализм "рассерженного" кино. И неореализм, и комедии "Илинга" — дети, как назвал Кен Лоуч документальный фильм (2013), "духа 45-го года": надежд на социальную, если не социалистическую справедливость.
Команда, которую собрал на своей студии сэр Майкл Бэлкон, ничуть не напоминала команду прирожденных комедиографов. Суровые были люди — под стать эпохе.
«Добрые сердца и вензеля». Режиссер Роберт Хеймер, 1949 год
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Маккендрик (1912-1993) работал в службе психологической войны, участвовал в освобождении Алжира и Италии и — в силу своих полномочий — санкционировал съемки "Рима, открытого города" (1945) Роберто Росселлини, жестокого манифеста неореализма. На ниве пропаганды трудился и Чарльз Крайтон (1910-1999).
Роберт Хеймер (1911-1963) в 1930-х служил в киноотделе почтового ведомства — это только звучит скромно. Именно этот отдел стал, благодаря великому Джону Грирсону, колыбелью британской документалистики. Хеймер снял главный фильм британского неореализма "По воскресеньям всегда идет дождь" (1947).
Корнелиус, ученик великого театрального режиссера Макса Рейнхардта, бежал от нацизма.
Альберто Кавальканти — "вечный жид": бразилец, французский авангардист: в ФРГ экранизировал Брехта, в Англии причастился и социальной документалистике, и пропаганде.
«Убийцы леди». Режиссер Александр Маккендрик, 1955 год
Фото: DIOMEDIA / Entertainment pictures
Ах да, едва не забыл. Комедии "Илинга" прославили Алека Гиннесса. В "Добрых сердцах и вензелях" (1949) Хеймера он сыграл восемь ролей — включая агрессивную суфражистку — жертв мерзавца эдвардианской эпохи, изобретательно истребляющего родню, стоящую между ним и герцогским титулом. Доселе Гиннесс был знаменит, как Гамлет в театре Джона Гилгуда.
Тоже не рыжий клоун.
Вот они-то и взялась смешить народ. Примерно вот так.
Лондонцы ("Пропуск в Пимлико"), чудом обнаружив средневековый эдикт, на его основе провозглашают независимость своего квартала.
Шотландские рыбаки ("Виски в изобилии" Маккендрика, 1949) узнают, что такое ад на земле, когда на их острове заканчивается виски. Но господь всемогущ и всеблаг: заблудившись в тумане, на скалы налетает корабль с 50 000 ящиков живительной влаги.
«Человек в белом костюме». Режиссер Александр Маккендрик, 1951 год
Фото: DIOMEDIA / Entertainment pictures
Лопоухий уборщик ("Человек в белом костюме"), которого пинками гонят с одной фабрики за другой, изобретает ткань, не рвущуюся и не пачкающуюся.
Уже смешно.
Но "чудо" обретения эдикта совершается благодаря взрыву залежавшейся со времен "битвы за Англию" нацистской бомбы. Блокада мятежного квартала — недвусмысленный парафраз блокады Западного Берлина, как раз (июнь 1948-го — май 1949 года) установленной Сталиным.
Виски на острове Тоддей пересыхает в 1943 году, и борьба за него идет по законам военного времени: учения самообороны, колючая проволока поперек дороги, обыски, совершаемые неприятными людьми в однотипных плащах. Пароль! — Какой, к черту, пароль! — Тогда стреляю! — Ну вот, нет пароля — нет виски! — "Виски"? Пароль правильный.
Гения, чье открытие сулит счастье людям, но не индустрии, готовы освежевать и капиталистические акулы, главарь которых смахивает на мумию, и профсоюзники с горящими глазами. Его счастье, что волшебный белый костюм расползается, когда в него вцепляются когти линчевателей.
«Шум и крик». Режиссер Чарльз Крайтон, 1947 год
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Ладно, в конце концов на экран могут проникать какие угодно реалии, но так ведь эти реалии мастера "Илинга" и снимали соответственно. Начало "Виски" — презентация сурового быта Тоддея — кажется пародией на фильмы Роберта Флаэрти о борьбе человека с природой, но какая же это пародия, если, по завету того же Флаэрти, островитян играют сами островитяне. Рожи, надо сказать, мама не горюй. А "Шум и крик" (1947) Крайтона — не только криминальная комедия о мальчишках, разоблачивших воров, которые обменивались кодированными посланиями через газетные комиксы, но и портрет измученного войной Лондона, и гимн таким же уличным пацанам, о которых снимали свое кино неореалисты.
Воздух - вот в чем проблема. Слишком много в этих фильмах соленого, горького воздуха, еще не осевшей после бомбежек кирпичной пыли, чтобы на них можно было смеяться от пуза. Даже в диккенсовского "Николаса Никльби" (1947) Кавальканти просачивается этот воздух.
Не то чтобы режиссеры саботируют комический жанр. Просто они не могут снимать безвоздушное кино.
Нет, конечно, могут. "Добрые сердца и вензеля" — не фильм, а бонбоньерка. Великий оператор Дуглас Слоукомб — он еще снимет три фильма Спилберга об Индиане Джонсе — "включает" такого Ренуара, так ласкает интерьеры гарсоньерок и замков, что один только их контраст со злодействами героя гарантирует комический эффект. Слоукомб — как бы альтер эго палача, озабоченного, как следует по этикету обращаться перед повешеньем к герцогу-убийце.
«Банда с Лавендер-Хилл». Режиссер Чарльз Крайтон, 1951 год
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Ну ладно: герцог погорел. "Банда с Лавендер-Хилл" (1951) Крайтона, переплавлявшая краденое золото в сувенирные Эйфелевы башни, и "струнный квинтет" головорезов, павших в тщетных попытках прикончить "божьего одуванчика", в "Убийцах дамы" (1956) Маккендрика — тоже. Поделом им. Но по большому счету погорели и патриоты Пимлико, и рыбаки с Тоддея, разоренные ценами на выпивку после того, как иссякло халявное спиртное. Их-то за что?
А вот так,— отвечали мастера "Илинга".— Нет, знаете ли, в жизни счастья. Да уж — мастера комедии, загадочные британские души.
Программа "Студия "Илинг". Золотые годы", расписание на www.moscowfilmfestival.ru