Раздражение обязывает

Король Хуан Карлос I, когда-то обеспечивший превращение Испании из фашистского государства в демократическое, отрекся от престола. Компромиссная постфранкистская политическая система во многом держалась на личном авторитете монарха. Теперь многие испанцы считают, что самое время пересмотреть условия компромисса

Никита Аронов

Монархия в Испании конституционная, но испанский король — совсем не то же самое, что английская королева. Это свое принципиальное отличие Хуан Карлос I наглядно продемонстрировал 23 февраля 1981 года.

В тот день заговорщики-франкисты под предводительством подполковника Антонио Техеро захватили парламент, в некоторые города страны ввели войска. Судьба Испании висела на волоске. И решающую роль сыграла жесткая позиция короля, вставшего на сторону демократии. Хуан Карлос обзвонил друзей-военных, недаром и в противовес путчистам была мобилизована армия. А ночью выступил перед нацией по телевизору, безоговорочно осудив заговорщиков. Путч провалился.

До этого многие воспринимали короля как наследника Франко, тем более что таковым он и был. Именно каудильо когда-то вернул принца на родину и назначил своим преемником. Но после неудачного путча Хуана Карлоса окончательно перестали считать марионеткой в руках людей прошлого режима. А решающие демократические реформы надолго обеспечили монарху огромную личную популярность.

Новые силы

Отречение монарха произошло совершенно неожиданно. Пресс-конференцию 2 июня собирали для этого в экстренном порядке. Шока в обществе не было — была молниеносная реакция на событие. Уже вечером того же дня десятки тысяч испанцев стихийно вышли на площади в 60 с лишним городах с флагами Второй Испанской республики в руках и требованием провести референдум... об упразднении монархии. Одна из таких петиций в интернете набрала 113 тысяч подписей всего за несколько часов.

Во главе митингов за республику быстро оказались левые партии, которые совсем недавно громко заявили о себе на выборах в Европарламент.

— Если во Франции недовольство нынешней властью привело к победе на выборах крайне правых, то в Испании то же самое привело в парламентские кресла левых. Помимо давно существующих "Объединенных левых" появились новые партии. Сенсацией этих выборов стала партия Podemos, в переводе "Мы можем", которая за четыре месяца существования получила пять мест в Европарламенте,— рассказывает Мигель Бас, возглавляющий испанские службы информационного агентства "Россия сегодня".— Это так называемые молодые левые, которые гораздо ближе к антиглобалистским лозунгам.

Этот левый "прорыв" поломал традиционную политическую конфигурацию: прежде регулярно сменявшие друг друга в правительстве "системные" партии неожиданно получили на двоих только 30 из 54 положенных Испании мест. А значит, на следующих выборах в испанский парламент, Генеральные кортесы, можно ждать чего угодно.

— Нынешняя Конституция Испании и избирательная система были приняты референдумом в 1978 году,— поясняет Мигель Бас.— Тогда альтернатива была простой: либо франкизм, либо новое устройство государства, опирающееся на монархию и политическую систему, основанную на практически гарантированной победе одной из двух главных партий: правой Народной партии и Социалистической рабочей партии. Над схваткой возвышался король, служивший гарантом гражданского мира.

Охота и коррупция

Сейчас королю 76, и от былой популярности осталось немного. Испанские социологи, регулярно замеряют доверие населения к разным общественным институтам. Монархия десятилетиями была на вершине популярности, но уже два года ее рейтинг держится ниже 4 баллов из 10 возможных.

Положение в стране последнее время тяжелое, безработица в прошлом году достигла 27 процентов. Сам король, правда, на экономику влияния не имеет. На его популярность подействовал не сам кризис, а скорее вызванное им в обществе раздражение.

— Представляете, в ситуации, когда в стране неизвестно что происходит, когда Испанию считают едва ли не самым слабым звеном Евросоюза, король исчезает. А потом выясняется, что он поехал в Ботсвану поохотиться на слонов, да еще с одной немецкой аристократкой,— рассказывает Мигель Бас.— О любовных похождениях монарха говорят давно. А ведь он каждое Рождество говорит по телевизору о семейных ценностях.

По репутации ударила и другая громкая история, связанная уже с Россией, где во время официального визита король тайно съездил на охоту в Вологодскую область и подстрелил медведя. Скандал произошел, когда журналисты раскопали подробности: оказывается, Хуану Карлосу подсунули ручного мишку по имени Митрофан.

Но самый возмутительный сюжет, оскорбивший подданных,— недавний коррупционный скандал, в котором оказалась замешана королевская дочь — инфанта Кристина вместе со своим мужем, Иньяки Урдангарином. Зимой инфанту даже вызывали на допрос.

Да здравствует король!

— Если бы не череда скандалов, вызвавшая фатальное падение популярности, Хуан Карлос вообще не ушел бы и остался пожизненным королем,— размышляет Мигель Бас.— Но, вероятно, оттягивать дальше он не мог. А за неожиданным отречением на самом деле стоят вполне прагматичные резоны.

Дело в том, что трон переходит к наследнику не сам по себе, а после того, как принят специальный закон о престолонаследии. Согласно испанской Конституции, для его принятия недостаточно простого большинства в парламенте. Необходимое число мандатов нынешние "системные" партии обеспечили гарантированно, и закон прошел легко. А вот удалась бы комбинация после следующих парламентских выборов, обещающих ломку существующей системы,— большой вопрос.

--Это может быть одной из ключевых причин, определивших выбор момента для отречения,— полагает Мигель Бас.

Прошедшие после королевской отставки демонстрации в поддержку республики — первые после гражданской войны. Но республиканские настроения в Испании сильны: по последним опросам, приблизительно 45 процентов испанцев высказались за монархию, но при этом 40 процентов — за республику.

— Однако, когда в том же самом опросе спрашивали, кого люди хотели бы видеть главой государства, более 70 процентов испанцев выбрали принца Фелипе. В этом весь парадокс нынешней ситуации,— отмечает Мигель Бас.— Возможно, самое удачное, что мог бы сделать принц,— это выставить свою кандидатуру на всеобщие выборы, которые он бы на сегодня выиграл.

Принц Фелипе при этом для подданных пока загадка. Жизнь испанского королевского дома выстроена так, что кроме короля все остальные члены семьи — в тени. Люди знают больше о супруге Фелипе — Летисии, чем о самом принце: она как-никак бывшая телеведущая, не дворянка, да еще и разведенная. Принцу все это идет "в зачет" — значит, все по-настоящему, женился по любви...