Пока политики выясняют, как правильно поминать Первую мировую войну, большинство простых европейцев явно едины в желании заглянуть на чердаки и порыться в бабушкиных сундуках, чтобы поделиться друг с другом личными историческими открытиями и завести на этой почве новых друзей
Фото: Дэнни Хейгенс
В бельгийском городке Ранст, недалеко от Антверпена, жителей тысяч 20, и он мало чем примечателен, если не считать замка Фризельхоф. Да и тот новодел: его разрушили в 1914-м отступающие бельгийские войска, а восстановил — уже после Первой мировой войны — владелец, граф Луис. Так или иначе, с 1974-го это здание в стиле неоренессанса и прилегающий к нему парк — собственность провинции Антверпен. Посему именно здесь местные власти и решили провести очередной день сбора писем, фотографий и прочих памятных предметов, связанных с Первой мировой войной. Как и по всей Европе, делается это в рамках проекта "Европеана".
Перевести прошлое на цифру
Вообще, цель проекта — создать интернет-портал, дающий доступ к самым разнообразным оцифрованным материалам из стран ЕС. С 2008-го над ним трудились свыше 2 тысяч организаций, которым уже удалось собрать интернет-коллекцию картин и музейных объектов, библиотеку и медиатеку. Однако сбор материалов — лишь одна из задач проекта, не менее важна и другая — вовлечение пользователей в формирование контента. Именно этой цели служит интернет-ресурс "Европа в годы Первой мировой войны" (http://www.europeana1914-1918.eu/en) — он как раз и дает каждому возможность поделиться своей семейной историей. Сделать это можно, загружая оцифрованные материалы напрямую в интернет, а для тех, чьи архивы слишком объемны или сложны, а также для не самых продвинутых пользователей организуются такие дни на местах. По очереди они проходят по всему ЕС — в бельгийском Рансте, немецком Мюнстере, нидерландском Дорне и т.д.
— Проект "Европеана" — лишь интернет-площадка для размещения архивов, но чтобы они оказались в Сети, нужно создать для их владельцев подходящие условия,— объясняет "Огоньку" Йоке Бунгенирс из отдела культурного наследия провинции Антверпен.— Сначала мы организовывали дни сбора информации в крупных городах, но шли только местные жители, из окрестностей — единицы. Это понятно, многие из тех, кто готов поделиться архивами,— пожилые люди. Вот мы и решили сами пойти в глубинку, привлечь местных историков, которые знают, что происходило в их краях во время Первой мировой, и которым легче ориентироваться в частных архивах.
Чем подобные мероприятия интересны властям? Конечно, они позволяют детализировать события, расширяя историческую картину в целом. Но главное, считает госпожа Бунгенирс,— это возродить чувство солидарности через познание "личной истории" — той, что пережили их близкие.
— Вот сегодня местная жительница, госпожа Богертс,— продолжает моя собеседница,— принесла пачку писем, которые ее дед получил от товарищей по несчастью: он был ранен на бельгийском фронте и через Францию переправлен на лечение в Англию. После возвращения домой он поддерживал контакт с англичанами и французами, с которыми там познакомился. Письма позволяют проследить судьбы раненых: кто-то вернулся на фронт, кто-то был демобилизован, кому-то пришлось начинать жизнь с нуля, но все они поддерживали друг друга...
В рамках национальных проектов по фондированию материалов по Первой мировой войне в Бельгии тоже делается немало. Так, Фламандский институт архивирования оцифровал газеты, вышедшие в стране с 1914-го по 1918-й. Центр исследований и документации войны и современного общества архивирует в электронном виде фотографии и открытки того же периода, причем многие бельгийцы доверили исследователям целые коллекции (как, например, 475 фотографий Жанин Бинон о жизни медсестер в госпитале "Океан" в Де Панне и 300 фотографий Густава Дюшена о странствиях бельгийских военных из Бреста в Збараж). Однако именно в Рансте и понимаешь: ни старинные секретеры, ни коробки на чердаках не опустели — с крыльца замка хорошо виден поток посетителей. Одни несут целые ящики, другие идут налегке.
Главное действующее лицо в холле, куда вливается этот поток,— представитель бельгийского Института ветеранов Виллем Сегерс. Он не историк, но как профессиональный военный хорошо разбирается в старых медалях, военных документах и знаках отличия. Поэтому если приносят что-то подобное, то сразу зовут его.
А вообще процедура такая. Коллеги Сегерса регистрируют каждого входящего и провожают к одному из столов, за которыми сидят эксперты-добровольцы. Те подробно расспрашивают владельцев архивов о происхождении документов, рассматривают их, дают предварительную оценку исторической ценности и бережно переправляют материалы на второй этаж, где разместился технический персонал с мощными сканерами. Все архивы в тот же день возвращают хозяевам. Из разговоров между экспертами и посетителями становится ясно, что большинство последних мало что знает о содержании своих писем и дневников, почти никто не дочитал их до конца, многие только сегодня достали их из чуланов, но по ходу бесед с экспертами просыпается интерес, загораются глаза. Ну а пока их бумаги сканируют, люди делятся друг с другом своими впечатлениями в местном кафе. Домой никто не спешит.
— Сегодня повезло,— сообщает мне Сегерс,— госпожа Янсон принесла дневник деда, он вел записи каждый день, всю войну! Дневники военных я уже видел, но дневник гражданского лица мне попался впервые...
Он тоже считает, что все больше людей хочет поделиться семейными историями, и потребность в коллективной работе с архивами растет. Причины? Одни считают, что пережившие войну близкие незаслуженно забыты официальной историей, и хотят о них рассказать. Другие, напротив, желают больше узнать о родственниках и с помощью того, что осталось (медалей, открыток, фото), пытаются реконструировать страницы их жизни.
— Так и создается малая история,— подытоживает Виллем Сегерс,— и потом подпитывает большую. В Бельгии традиции малой и устной истории не столь развиты как, например, в Великобритании, а "Европеана" дала нам стимул.
Моя история — моя крепость
В самом деле в Великобритании собирать устные и письменные рассказы о Первой мировой войне начали, когда были живы первоисточники. В 1970-е годы йоркский историк Альф Пикок записал интервью с 231 человеком, среди которых были и военные, участвовавшие в битвах при Ипре, и медики, спасавшие раненых, и даже дезертиры. Кассеты были переданы Йоркскому обществу устной истории, где трудились в основном волонтеры. В 2012-м общество получило от Лотерейного фонда наследия (Heritage Lottery Fund) 49,5 тысячи фунтов на оцифровку 250 часов этих уникальных аудиозаписей, а также выпуск книги и диска. Итог: Британский Имперский военный музей совместно с интернет-сообществом Zooniverse.org проводит "Операцию военный дневник" — оцифровку полутора миллионов страниц дневников, которые английские солдаты и офицеры вели во время Первой мировой. Само собой, их расшифровка и публикация тоже не состоялись бы без энтузиастов-любителей.
Сейчас по всему Соединенному Королевству архивировано уже столько материалов, что желающим в них разобраться и с их помощью изучить историю своей семьи предлагаются различные семинары. Например, при архиве графства Хэмпшир можно записаться на курсы "Как найти своих предков — военнослужащих?"
Впрочем, предоставление виртуального доступа к материалам — лишь одна из целей их оцифровки. На базе свидетельств очевидцев и газетных архивов, собранных Имперским военным музеем, радио BBC подготовило свыше тысячи программ о том, что происходило во время Первой мировой войны в разных английских городах и деревнях. Цель — дать каждому возможность представить ситуацию век назад "рядом с домом", приблизив историю к человеку и усилив чувство укорененности. При этом раскрываются и не самые приятные страницы прошлого — например, история лагеря под Абердином, куда попадали те, кто отказывался от военной службы по убеждениям.
Другой вариант — организация выставок, от экспозиций национального значения до местных и клубных. Имперский военный музей в Лондоне даже закрылся на реконструкцию, чтобы 19 июля 2014 года представить на суд публики новые залы, посвященные Первой мировой войне. Музей Банкфилд в Галифаксе готовит экспозицию "За короля и родину" о влиянии Первой мировой на жизнь в Западном Йоркшире и ищет материалы из семейных архивов о военных, медсестрах, о тех, кто оставался дома и был против войны. Организаторы выставок сотрудничают с местными жителями и историками, вовлекая их в процесс. Такая работа идет полным ходом не только в Англии. Историческое общество баварского города Меммингена с населением всего 41 тысяча человек собирает документы и предметы из частных коллекций, чтобы организовать свою выставку, посвященную столетию Первой мировой войны.
Не остаются в стороне и страны, которые сохраняли нейтралитет. В голландском Гронингене этой весной открылась выставка, посвященная истории лагеря интернированных английских моряков. В роли куратора — историк-любитель Менно Вилинга.
— Когда я был ребенком,— рассказывает он "Огоньку",— мы с отцом часто гуляли рядом с похожими на казармы зданиями, которые он называл "английским лагерем". Отец был немногословен, и во взрослом возрасте я начал изучать историю этого места сам, роясь в архивах и общаясь с местными жителями. Выяснилась следующая история. 11 октября 1914 года в город прибыли полторы тысячи моряков из Первой королевской военно-морской бригады, их снарядили для помощи бельгийской армии в обороне Антверпена. Но немцы его захватили, и англичане бежали в Нидерланды. Согласно международным соглашениям страна, сохранявшая нейтралитет, была обязана их разоружить и поместить на охраняемую территорию, что и было сделано. Но у властей не было опыта содержания интернированных, да и международное законодательство могло трактоваться неоднозначно, поэтому массу вопросов решали спонтанно. Основной проблемой было чем-то занять англичан, поэтому им постепенно разрешили работать, даже покидая для этого лагерь. Поощрялись спортивные состязания, любительские спектакли, со временем немногих счастливчиков даже стали отпускать в отпуск домой. Да и отношения с местным населением то и дело заканчивались свадьбами или рождением внебрачных детей.
Вилинге удалось найти и голландских потомков англичан, и тех, кто живет на родине отцов, и просто людей, которые помнили про интернированных сами или из рассказов родителей. На основе материалов была написана книга "Английский лагерь", которая недавно поступила в продажу, подготовлена выставка в местном музее. Все это Вилинга делает безвозмездно, считая самым важным для себя результатом возможность продолжить общение с близкими по духу людьми, с теми, кто интересуется "не той историей, которую навязывают академики, а той, что построена вокруг конкретного города и события". Самое удивительное, что эта малая история продолжает наполнять его жизнь новыми планами: недавно англичанка, такой же доброволец, как и он, уже выразила готовность перевести книжку на английский язык.
Вспомнить войну всем миром
А вот на политическом уровне европейским странам прийти к консенсусу по поводу проведения мероприятий, посвященных столетию начала Первой мировой войны, пока не удалось. Италия, например, проводит масштабную выставку туризма, связанного с годовщиной. Германия видит в юбилее прежде всего возможность напомнить обществу о плюсах европейской интеграции. Есть разногласия и внутри стран: британское правительство, выделившее на юбилей 55 млн фунтов, подвергается жесткой критике со стороны альтернативного движения No Glory in the 1914-1918 ("Бесславные 1914-1918 годы"), в котором принимает участие Вивьен Вествуд и Джуд Лоу. По мнению No Glory, поминовение не должно превратиться в празднование победы и, таким образом, в оправдание каких бы то ни было военных действий.
Находятся и бельгийцы, которые обвиняют свою провинцию Фландрию в желании заработать на посещающих поля битв туристах и в том, что к подготовке мероприятий не были привлечены профессиональные историки. В то же время большинство простых европейцев явно едины — в желании заглянуть на чердаки, порыться в бабушкиных сундуках, поделиться друг с другом открытиями и завести новых друзей. Домашние исследования в области малой истории стали распространенным способом налаживания контактов, которых сегодня многим так не хватает. Если Евросоюз или государство помогает — замечательно, если нет — они справляются сами.
Может, стоит попробовать подключиться и нам?