Выставка современное искусство
Часть представленных в ММСИ работ явно относится к соцреализму, но особого немецкого разлива
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Институт связей с зарубежными странами (IFA) в Штутгарте привез в Москву громадную панораму немецкого искусства последних 60 с лишним лет. Почти 100 художников и 400 работ занимают два этажа здания ММСИ на Петровке. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Институт в богатом индустриальном Штутгарте был основан в год Великой Октябрьской революции, но популяризацией немецкого искусства стал заниматься после войны — в 1949 году, когда западноевропейская культурная политика восстанавливалась после угрозы фашизма с его привязанностью к вечным ценностям монументальных имперских образов силы. В коллекции института есть и признанные классики (Зигмар Польке, Герхард Рихтер, Нам Джун Пайк), и художники, с которыми московский зритель хорошо знаком по прошлым выставкам (Йозеф Бойс, Ребекка Хорн). Многие имена, однако, встречаются в Москве впервые, да и на родине известны исключительно специалистам. Тем "Пути" и интересны — это несколько избыточный ликбез, где шедевры соседствуют с экспериментами или чистым эпигонством.
Панорама получилась многолюдной, но персонажи подобраны по четкому принципу соответствия генеральным линиям развития западноевропейского искусства в XX веке. Кураторы из Штутгарта сделали суровую выставку без скидок на низкий уровень понимания абстрактного искусства в России. Чтобы оценить ее по достоинству, необходимо иметь вкус к пятнам и линиям, не складывающимся в узнаваемые сочетания. Громадный пласт соцреализма немецкого разлива, процветавшего в Германской Демократической Республике под патронажем СССР, оказался совсем исключен. Что, наверное, неправильно, поскольку картина получается однобокой и заточенной исключительно на смену концептуальных идей. Впрочем, мирное сосуществование двух систем проблематично для всех музеев в странах, переживших тоталитарные режимы. Нельзя сказать, что в Третьяковке, например, конфликт между официальной, заказной живописью и андерграундом решен убедительно. Новая Национальная галерея в Берлине потихоньку включает картины на тему ударного труда и бюсты отцов--основателей марксизма в свои выставки, но акценты все равно расставлены в пользу продолжателей авангарда. На "Путях немецкого искусства" ГДР представлена унылыми фотографиями эпохи застоя — то ли журнал "Работница", то ли социальная критика — и нонконформистами вроде ультралевого визионера Карлфридриха Клауса. Хотя, конечно, можно понять кураторов из страны, где проходила выставка "Дегенеративное искусство": борьба за право на абстракцию для них не пустой звук. "Пути" следует воспринимать как блестящий отчет о реабилитации авангарда в одной отдельно взятой стране.
Вопреки заданной названием хронологической рамке, экспозиция начинается с графики Вольса (о его ретроспективе в Мадриде "Ъ" писал 21 марта), созданной в конце 1930-х — начале 1940-х. Переплетение штрихов на стыке биологического атласа и философии единства всего сущего затягивает, как рябь на водоеме. Политический и эстетический эмигрант Вольс, проживший в Париже дольше, чем на родине, пожалуй, главный немецкий художник середины прошлого века, даром что его лучшие картинки редко больше листа А4. Отличный послевоенный экспрессионизм Герхарда Альтенбурга вводит до сих пор актуальную для немецкого искусства тему распада героических мифов, приведших ко Второй мировой. Его "Похороны Муссолини" (1950) — почти что иллюстрация к известному выражению "так проходит слава мирская". Прямо напротив висит мрачная серия "План" (2003) Томаса Шютте, на которой чередуются гробы, ядерные взрывы и силуэты зданий, напоминающие о лагерях и крематориях. Впрочем, политического искусства на выставке немного, что даже жаль — без агитживописи Йорга Иммендорфа вторую половину века в Германии представить сложно. Есть, правда, плакатист Манфред Бутцман с критикой милитаризма ("Например", 1981).
За зрелищность на выставке отвечают немецкие кинетисты 1960-х. Объекты Адольфа Лютера и Отто Пине представляют собой сочетание техногенной оболочки — эдакая абстракция с мотором — и эфемерных эффектов света. В случае Пине изображением становится проекция света на стену погруженного в темноту зала. Кинетистов ныне открывают заново на волне интереса к медиа и технике, экранам и отражениям. Они подкупают уникальностью момента, проведенного в обществе их работ: все сочетания бликов и световых пятен не передашь ни словом, ни фотографией.