Москва пока не комментирует отказ юго-востока Украины отложить референдум о самоопределении регионов. Как заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, в Кремле проанализируют сложившуюся ситуацию. Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов ответил на вопросы ведущей Дарьи Полыгаевой.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
В среду Владимир Путин призвал отложить голосование, запланированное на 11 мая, чтобы создать условия для диалога. Однако в четверг так называемые народные власти в Донецкой и Луганской областях решили все же провести референдум в воскресенье.
— Как вы считаете, как теперь российский власти должны реагировать? Фактически предложение Путина проигнорировали на юго-востоке.
— Предложение Путина было призвано продемонстрировать добрую волю Западу, потому что единственное, что мог Запад предъявить по поводу вооруженных повстанцев на востоке Украины России — это то, что Россия не призывает их разоружиться. Призывать их разоружиться в ситуации, когда с безоружными расправляются довольно быстро и демонстративно, было бы совсем нелепо. Действительно, этот референдум — важный рубеж. Путин предложил его перенести, а юго-восток не услышал, почему? Я думаю, что юго-восток действует симметрично Киеву: Киев подчеркнул, что абсолютно не считает серьезным состоявшийся диалог между Путиным и главой ОБСЕ, так называемую антитеррористическую операцию прекращать никаких намерений нет, что тех, кто сопротивляется на востоке, продолжают считать террористами. Об этом сказали и Парубий, и Яценюк с несколько другими акцентами, но суть та же. В этой ситуации закономерно, что эти стороны предполагаемого внутриукраинского диалога будут вести себя симметрично, таким образом, что никакого диалога пока просто не получается.
— Как теперь действовать Москве? Референдумы состоятся: как вы считаете, Россия признает их результаты?
— Конечно, будет очень сложно признать просто по той простой и банальной причине, что народное ополчение не контролирует полностью Донецкую и Луганскую области, по крайней мере плотно и эффективно, чтобы можно было действительно провести полноценный референдум. Главная сложность, по большому счету, именно техническая, поэтому, я думаю, что в Москве скажут, что "Мы принимаем к сведению, рассматриваем это как важный сигнал", но я не уверен, что будет именно официальное признание после слов Путина, думаю, нет.
— Многие говорят, что вчера после слов Путина появилась некая надежда на урегулирование конфликта. Сейчас она потеряна окончательно, или есть еще возможность?
— На сегодня конфликт находится на той стадии, когда на Украине конфликтующие стороны не готовы к заключению каких-то компромиссов, политических соглашений. И прежде всего, не готовы в Киеве, потому что сейчас Киеву кажется, что он находится в сильной позиции, что он может решать задачи силового контроля над территорией, потому что, по каким-то неведомым ему причинам Москва, так сказать, обездвижена, она не может оказывать даже косвенную силовую поддержку юго-востоку и отказывается это делать. Соответственно, нужно воспользоваться этим моментом для того, чтобы провести силовую зачистку. Мне кажется, от этой идеи они отказались, и здесь намечаются некие противоречия между американскими и европейскими кураторами Киева, потому что европейцы явно ухватились за идею организации внутриукраинского диалога, хотя бы для отсрочки, чтобы купить хоть какую-то отсрочку по времени перед гражданской войной. А американцы, мне кажется, вполне дают сигнал Киеву: "Продолжайте действовать в том же духе".
— Фактически гражданская война на Украине продолжается?
— Есть некая пауза, но в сознании политиков она продолжается. Насколько я понимаю, обстановка более спокойная, чем была пару дней назад, но все может восстановиться в любой момент.
— Ожидаете ли вы, что юго-восток проигнорирует президентские выборы на Украине если проведет референдум, он состоится, и у него будут какие-то результаты?
— Это и подразумевается. Не юго-восток, мы должны говорить на сегодняшний день о Донецкой и Луганской областях, которые Киев в основном не контролирует, а остальные регионы Киев в основном контролирует.
Выборы, скорее всего, не состоятся в Донецкой и Луганской областях, это поставит их в особое положение, и по сути возникнет ситуация, при которой новый президент в Киеве должен будет, если он захочет решать эту проблему политически, договариваться с этими регионами об их особом положении.
— Будут ли они согласны на какое-то особое положение, если они поведут референдум о фактической государственности, о суверенитете?
— Я думаю, если они проведут референдум, удержат силовой контроль на территории, то не произойдет окончательной силовой зачистки, шансы договориться о каком-то номинальном сохранении в составе Украины с позиции Донецка и Луганска сохранятся. А есть ли такие шансы с позиции Киева – в этом я сильно сомневаюсь. Там, на мой взгляд, задают тон люди, которые не склонны к компромиссам. Обычно на выходе из революции берут власть именно те люди, которые совершенно ни к каким компромиссам не склонны, на мой взгляд, сегодня это так.