Системе госцирка исполняется 95 лет. Но в постсоветское время многое поменялось. Вот и выпускники циркового училища, ставящие свое первое представление, не знают, где окажутся через полгода
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
Фото: Коммерсантъ / Оксана Юшко
По манежу стелется дым, исполнители выходят в масках и золотых плащах.
— Это же цирк, зачем спектакль делать, к чему драматургия эта вся? — ворчит клоун на пенсии Владислав Шпак, звезда манежа 70-х. В ГУЦЭИ (Государственном училище циркового и эстрадного искусства) все преподаватели — известные в свое время артисты. Но, как и в любом творческом учебном заведении, здесь у всякого наставника свой взгляд на нынешний выпуск и на искусство вообще. И каждый это видение цирка продвигает через учеников.
Например, у подопечных Владислава Дмитриевича, комиков Комрона Азизова и Жени Казаковой, репризы романтичные и печальные. Самая трогательная — Комрон стоит на земле, а Женя парит в воздухе, легко переступая по его вытянутым рукам. Идею Шпак подсмотрел у другой клоунской пары, но там это был комический номер. В цирке вообще нелегко придумать что-то принципиально новое: все перенимают друг у друга идеи. Скажем, гимнастка Аня Шкляева свой напоминающий авоську аппарат (так на цирковом жаргоне называется приспособление для воздушного номера) подсмотрела в Cirque du Soleil.
А вот у гимнаста Муражбека Бабаева аппарат и вправду оригинальный. Парень скользит в воздухе на четырех канатах, зажатых по два в каждой ладони. Если пожать Муражбеку руку, чувствуешь толстенные мозоли.
В этом выпуске, кстати, сразу пять одиночных воздушных номеров. А вот в прошлом перевес был в пользу эквилибристов. Из выпускного представления сбалансированная программа вообще получается нечасто. Тем более что нет ни дрессировщиков, ни фокусников — этим профессиям тут не учат. Впрочем, представление все равно пестрое. Есть даже жонглер гирями — редкий в наши дни жанр.
Манеж в ГУЦЭИ стандартного размера, а трибуны маленькие — человек на 200. В конце мая — начале июня во время трехнедельного выпускного представления они всегда заполнены зрителями, которые видят уже отработанные номера. А вот на первых репетициях (когда мы снимали) — нервы, неразбериха, ошибки, ругань с осветителями. Руководитель курса Манвел Киракосян, могучего сложения мужчина, бывший "нижний" акробат, после репетиции собирает подопечных в кучку:
Ира Колотилина прошлым летом успела завоевать любовь китайских зрителей
Фото: Оксана Юшко, Коммерсантъ
— Пачему такие грустные? — у Киракосяна сочный кавказский акцент.— Вам еще месяц асталось жизни радоваться. Потом будете ходить с такими лицами.
И то правда. Когда-то будущее выпускников ГУЦЭИ было понятным. На старших курсах с ними уже плотно работали специалисты Союзгосцирка: помогали инвентарем, костюмами, с музыкой. Выпускной номер ставили всерьез и надолго. Тот же Манвел Киракосян оканчивал училище в составе акробатического номера "Гусары", с которым выступал потом пять лет.
Кажется, это удивительное среднее специальное учебное заведения, с полным набором общеобразовательных предметов, производственной практикой и гарантированным распределением в цирк могло появиться только в СССР — стране с государственным цирком, которому, кстати, этим летом исполняется 95 лет.
Но после перестройки все изменилось. ГУЦЭИ и Росгосцирк проходят по разным ведомствам и формально друг другу ничем не обязаны. Представители последнего, конечно, придут на выпускное представление и даже позовут некоторых артистов на работу. Но большинство — рядовыми исполнителями в чужие номера. Так проще.
У выпускников же искушение после циркового вообще в цирк не идти. Там ведь придется месяцами колесить по провинции за 30-40 тысяч рублей в месяц, в то время как в ресторанах и на праздники можно зарабатывать все 70 тысяч. Соблазн велик, особенно для 19-летних парней и девчонок. Поэтому многие стараются подготовить к выпускному одиночный номер с несложным в транспортировке оборудованием.
По тем же причинам многие парные и групповые номера, которые для приличия включили в нынешнюю программу,— на один раз. Они распадутся сразу после выпускных. Особенно жалко жонглеров на проволоке — мог бы получиться чудесный номер. Правда, тут вмешался еще один фактор непреодолимой силы — армия. Одного из трех исполнителей призвали — пришлось срочно менять на только что отслужившего Виктора Манина. Но проволока — такой жанр, что надо целыми днями отрабатывать равновесие. Так что держится новичок пока средне, хотя и старается.
— У меня в этот раз трех лучших пацанов забрали,— грустно сообщает Манвел Киракосян.
"Нижние" акробаты сейчас в дефиците. Выпускнице Ане Умеровой пришлось подбирать партнера-младшекурсника
Фото: Оксана Юшко, Коммерсантъ
Конечно, цирковых студентов призывали и раньше. Но еще недавно молодые артисты поголовно служили в Кантемировской дивизии, где их уважали за спортивные успехи и даже давали поддерживать форму. Сейчас — ничего подобного: акробатов и клоунов направляют куда придется. Вот жонглер Антон Лозовой недавно вернулся из ВДВ.
— В армии немногие к цирку относятся с пониманием, как и вообще в России,— признается Антон.— Можно сидеть в офисе, ничего не делать и получать вдвое больше, чем в цирке. Так что работать я планирую точно не здесь.
Так считают не все. Гимнастка Аня Шкляева мечтает поездить на фестивали и повидать мир. Но кусок хлеба у нее уже есть — ежевечерние шоу в ресторане "Яръ". Воздушный гимнаст Сергей Могиш и акробатка Анна Умерова мечтают о Cirque du Soleil. Гимнастка на трапеции Настя Щербакова, напротив,— о каком-то из московских цирков.
— А я еще в детстве влюбилась в наш цирк,— признается парный жонглер Алина Сурикова.— И хочу в нем работать. Не в таком, где платят много, а в Цирке с большой буквы.
Муражбека Бабаева как представителя национальных кадров уже зовут в Росгосцирк — в знаменитый конный номер народного артиста Тамерлана Нугзарова. Но парню жалко своего необычного номера с канатами.
— Я его все равно попытаюсь до ума довести,— обещает Муражбек.— Деньги заплачу, найму режиссера. Там 180 тысяч надо. Обидно будет, если пропадет.
А клоунесса Женя мечтает о комическом воздушном номере. Поэтому после репетиций она отправляется в тренировочный квадратный манеж и работает с воздушным кольцом.
На квадрате творится то, чего на представлении не увидишь. Трюки здесь не всегда получаются, а если и удаются, то тяжело, на пределе возможного — с болью, падениями, ошибками. Легкость и красота будут потом, на круглом манеже.