В парижском Гран-Пале в рамках проекта Monumenta открылась инсталляция Ильи и Эмилии Кабаковых "Загадочный город".
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
"Вы входите в загадочный город. Уменьшите звук телефонов, говорите тише и, пожалуйста, никаких "селфи"", — написано при входе красным по белому. От посетителей выставки заранее требуют почтения. Трудно себе представить город, в котором у посетителей отбирали бы право на туристический снимок, если, конечно, перед нами не город мертвых. В день открытия обвившая выставочный дворец змея народа и правда напомнила мне советскую очередь в Мавзолей Ленина.
Город, который Кабаковы построили под куполом Гран-Пале,— тоже мавзолей или серия мавзолеев, напоминающих самаркандские некрополи. Полутьма, которая царит внутри, это ощущение усиливает. Авторы вспоминали о "Городе Солнца", но солнце здесь оставляют снаружи, как те лучи, которые проходят сквозь стеклянную крышу Гран-Пале. Эмилия Кабакова не зря говорила, что они боролись со светом. Победа над солнцем была одержана: узкие входы завешены полотнищами, под которыми надо пройти согнувшись.
Маршрут начинается с купола, похожего на большую параболическую антенну, направленную по главной оси стеклянного нефа. Купол меняет цвет, в его чаше звучит музыка. Тут же вспоминается павильон "Космос" на ВДНХ с растопыренными орбитальными станциями под стеклянным сводом. Следом — "вход", похожий на обтертые песком разрушенные ворота в пустыне. Проходить через них совершенно необязательно, они никуда не ведут и ниоткуда не выводят. В этих декорациях могла бы сниматься "Волшебная лампа Алладина".
Под стеклянным нефом Гран-Пале внутри неровной концентрической стены стоят пять первых павильонов. Центральный называется "Пустой музей" и именно так и выглядит. Зал с торжественными бордовыми стенами и золотым карнизом в центре имеет скамейки. На таких сидят в изнеможении посетители музеев и из последних сил рассматривают картины. Но здесь усталости еще нет, а вместо картин лишь пятна света. Не хватает только надписей "Экспонат на реставрации". Идея в том, что зрители, слушая музыку, воображают картины на стенах. По недостатку воображения я не увидел ни одной, но, пройдя кабаковский город насквозь, подумал потом, что это место для классического искусства, которого в этом ненаселенном пункте не осталось или так и не завелось.
Это настоящие похороны времени, где об ушедшем говорят только самое лучшее
Зато вокруг в виде отдельных музеев находятся уже знакомые нам инсталляции. Вот "Манас" — воображаемый город, связанный с космосом через своего двойника на небе. Рядом — полная ему противоположность: псевдорациональный, псевдонаучный "Центр космической энергии" — сложная архитектурная конструкция с аудиториями и решетчатыми антеннами, похожая на музей революции с прилагающимся к нему планетарием. "Ворота" — история триумфальных арок, сведенных в центре к триумфальной калитке. "Как встретить ангела?" — здесь ангелы во всех видах, одиночные и эскадрильями, и архитектурная фантазия: лестница в небо, поднявшись на которую человек пытается прикоснуться к ангелу. Пытается без успеха, если судить по эскизам инсталляции, где посреди города лежит поверженный ангел, как сбитый летчиком Талалихиным "Юнкерс" перед Большим театром.
Инсталляция "Загадочный город"
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
БУКВ За круглым городом — два выставочных барака, названных "Белая капелла" и "Темная капелла". На светлых стенах "Белой капеллы", расчерченной на квадраты,— части пейзажей, жанровых картин, портретов памятной крупной московской кисти и вполне советских сюжетов, но кусками, фрагментами. То ли стены не расписаны полностью, то ли просто забиты случайными подрамниками. В "Темной капелле" — портреты, но размещенные как будто бы по ошибке развесчика, под прямым углом к горизонту.
За ней город кончается сувенирной лавкой, в которой продаются книги о московском концептуализме вообще и Кабакове в частности: былых времен, когда этот художник состоял из одного человека, и нынешних, когда он состоит из двух. Илья и Эмилия, супруги и соавторы, на открытии стояли в "Темной капелле" с одинаковыми орденскими ленточками на шее: Франция наградила их Почетным легионом. В этот момент можно было с удивлением обнаружить, что на стенах "Загадочного города" изображены самые близкие художникам люди — они сами. Сплошь изображения Кабаковых в разные торжественные моменты вроде вручения Императорской премии в Японии в 2008-м. Единственный признак иронии — парадные групповые портреты даны в случайной композиции любительских снимков, и если уж не вверх ногами, то на боку.
Кабаковы признаются, что этой выставкой подводят итоги. С одной стороны, фантастически успешные. "Художник Кабаков" стал брендом, таким же связанным с временем, страной и стилем, как "художник Рубенс" или "художник Гойя". С другой — тревожные, потому что время, страна и стиль исчезли и не возродятся вновь, как бы этого ни хотели одни и как бы этого ни боялись другие. Города и годы, друзья и знакомые ждут там, вдали, и напоминают о себе. Это настоящие похороны времени, где, как на человеческих похоронах, об ушедшем говорят только самое лучшее.
Прежние знаменитые вещи Кабаковых вроде квартиры, спаренной с общественным сортиром, или красного вагона, стоящего в помойке, с бодрыми пейзажами, прокручиваемыми вдоль окон, для многих выглядели издевкой, но уже тогда можно бы догадаться, что здесь куда меньше злопыхательства и куда больше сентиментальности. Насколько оказывалась трепетной ежедневная жизнь рядом со зловонной дырой и сколько надежды было в том, что стоящий на земле вагон привезет нас на чудесную поляну. Мы радовались тому, что маленький кабаковский человек, построивший катапульту из раскладушек, эспандеров и подтяжек, улетел в космос, но не задумывались о том, что в этом космосе он станет делать. Это же космос, а не Франция, где художник Кабаков появился в 1988 году, и не Америка, где он обосновался в 1992-м.
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
В "Странном городе" чувствуется присутствие странных людей. В каждом из этих домов-павильонов-гробниц можно было бы поселить по человеку с горящими глазами, советскому народному интеллигенту — мистику, шизофренику, безумному изобретателю, завиральному итээру, поклоннику журнала "Химия и жизнь" и газеты "За рубежом". Это памятник нашим людям, умевшим построить теорию на залетевшей издалека случайной фразе, обсуждавшим "энергии", лечившимся от рака свеклой и настоем серебряных ложек, мечтавшим о строительстве памятника до неба и так и не увидевшим парижского солнца, проходящего сквозь хрустальный купол.
Строительство новых городов было фетишем советской страны, узнавшей себя в "Городе на заре" Алексея Арбузова. Поэтому раскинутый в Гран-Пале кабаковский ненаселенный пункт так нам знаком и понятен и даже создает известную иллюзию "художник рассказывает обо мне", хотя художник рассказывает только о себе. И понятно, почему посетителей просят спрятать подальше мобильные телефоны. Здесь прервана связь, а главное "селфи" уже сделали сами авторы.
Monumenta в Гран-Пале
Monumenta — это персональная выставка-фестиваль, которую проводят под сводами Гран-Пале, самого светлого выставочного зала Парижа со стеклянным куполом высотой 35 метров. Его построили к Всемирной выставке 1900 года, а сейчас это место превращается то в огромный кинотеатр, то в антикварную биеннале, то в ярмарку современного искусства, то в манеж для выездки и конкура. А иногда Гран-Пале отдают знаменитейшему художнику, который один должен наполнить все это пространство. В 2007 году это был Ансельм Кифер, в 2008-м — Ричард Серра, в 2010-м — Кристиан Болтански, в 2011-м — Аниш Капур, в 2012-м — Даниель Бюрен. Илью и Эмилию Кабаковых ждали еще в 2013 году, но финансовые проблемы заставили отодвинуть открытие.