В апреле в своем главном парижском бутике часовая компания Jaeger-LeCoultre представила новые часы Haute Joaillerie, а также наиболее интересные исторические образцы этого направления. Креативный директор компании Янек Делешкевич рассказал, как в Jaeger-LeCoultre появились женские часы и что они представляют собой сегодня.
— В Jaeger-LeCoultre вы уже 27 лет...
— Да, я начал работать в 1987-м. И с первого дня в Jaeger-LeCoultre занимался дизайном. Сейчас это очевидная должность в любой часовой компании, но тогда ее, по сути, и не было. Когда меня пригласили в Jaeger-LeCoultre, я начал с изменения дизайна Reverso. И это было совсем не так, как если бы мы задались такой целью сейчас. Я не говорю даже о том, что было очень сложно найти эскизы 1930-х годов, но вы просто представьте деревеньку Сантье. Это сейчас я могу быстро просмотреть показы Saint Laurent или Chanel, мир сузился, все в курсе всего, в 1980-е все было не так. Разрыв в культуре между крупным и маленьким городами был огромным. Я пришел в компанию, которую нам предстояло возродить, у которой, по сути, не было коллекции часов. В производстве были буквально одни маленькие классические Reverso и одни Reverso среднего размера. И мы десять лет работали только над коллекцией Reverso, Master мы добавили в начале 1990-х, но по-настоящему ей заниматься начали только в году 1997-м. Теперь у нас пять коллекций. Правда, не могу сказать, что мне стало легче или сложнее, просто моя работа изменилась: раньше я был один, теперь я управляю командой из пяти дизайнеров.
— Какой год следует считать точкой отсчета современного направления часов Haute Joaillerie в Jaeger-LeCoultre?
— 1995-й. На выставке, которая проходит сейчас в нашем бутике, можно видеть первые образцы: там выставлены ювелирные часы-подвеска 1996 года в корпусе Reverso на шелковом шнурке. Разумеется, при разработке новых моделей тогда мы отталкивались от традиций Jaeger-LeCoultre — на выставке представлены отдельные исторические образцы, такие как часы-кольцо, часы-брошь, часы с миниатюрным 101-м калибром на браслете.
— По сути, у вас была только одна коллекция — и вдруг поворот в сторону ювелирных часов. Зачем?
— Это была часть стратегии. Раньше Jaeger-LeCoultre создавал много ювелирных часов. Кроме того, мы были уверены, что в конце XX — начале XXI века интерес к серьезным часам в ювелирном оформлении вернется. Мы хотели занять эту нишу, поэтому надо было начинать заранее, а не ждать, пока придет мода. Мы были тогда маленьким, но очень амбициозным брендом. Мы хотели быть как Patek Philippe, как Cartier.
— Несколько лет назад у вас была дизайнер, специализировавшаяся на создании часов Haute Joaillerie, Анна Маччиери. Кто сейчас занимает ее место?
— Анна пришла в 1998-м и проработала до 2011-го, но она была исключением. Обычно в Jaeger-LeCoultre нет отдельного дизайнера направления, все пять наших дизайнеров занимаются разными проектами, и ювелирными часами в том числе. Не следует забывать, что мы говорим о механических часах и часто — о сложных механических часах. Поэтому многое зависит не только от дизайнеров, но и от инженеров — мы постоянно с ними встречаемся и обсуждаем внешний вид часов. Кроме того, я все время общаюсь с креативным директором Richemont Джампьеро Бодино и директором по маркетингу Jaeger-LeCoultre Стефаном Бельмоном, советуюсь с ним. Мы больше 20 лет работаем вместе и очень хорошо понимаем друг друга.
— Часто ли ваши с Бельмоном взгляды расходятся?
— Зависит от проекта. Недавно, например, решали вопрос о том, как будет выглядеть индикация фаз Луны в новых женских часах, которые мы планируем представить в следующем году. Стефан хотел сделать ее очень традиционной, а у меня была совсем другая идея. Ну а результат вы сможете увидеть в следующем году!
— Как бы вы оценили изменения, произошедшие в компании за годы вашей работы?
— Мне сложно судить, я все время находился внутри! Мне кажется, мы движемся в правильном направлении, за годы мы приняли много верных решений, но были и очевидные ошибки. Например, 18 лет назад я предложил кожаный ремень под змею — и его не хотели покупать, а теперь он в моде! Просто было слишком рано.
— Какие решения были верными?
— Мы, например, продемонстрировали умение быстро и эффективно работать. Я бы сказал, что мы вообще единственная часовая компания, всерьез производящая женские часы. Patek Philippe и Audemars Piguet пробовали себя в этой области, но Twenty 4 — это не механические, а кварцевые часы, а женский Royal Oak — это уменьшенная копия мужского Royal Oak... Мы же создали коллекцию механических часов Rendez-Vous специально для женщин.
— После появления Rendez-Vous в 2012-м покупательниц стало больше, чем покупателей?
— По моим ощущениям — нет. Просто те женщины, которые раньше хотели иметь часы Jaeger-LeCoultre, были ограничены в выборе моделями Reverso. Мы предложили им интересную альтернативу. Соотношение мужчин и женщин среди наших клиентов примерно 50 на 50.
— С ювелирной точки зрения что нового привнес Jaeger-LeCoultre в часы Haute Joaillerie?
— Те техники, которыми мы владеем. Мы, например, первыми начали использовать snow setting в часах, и заметьте, это делается мастерами мануфактуры, а не каким-то сторонним ателье. Эта техника не требует крупных камней, но сама работа очень кропотливая. Это куда сложнее, чем украсить часы багетными бриллиантами.