Торгующие и храм

Выставка частная коллекция

В главном здании ГМИИ открылась выставка "Искусство как профессия", посвященная собранию арт-дилеров, владельцев галереи русского искусства в Нью-Йорке Майи и Анатолия Беккерман. Несомненное ее достоинство видно сразу: вместо того чтобы маскировать профессию коллекционера, кураторы ее подчеркивают. Рассказывает ТАТЬЯНА МАРКИНА.

Главный вопрос выставки "Искусство как профессия" выявился еще до ее открытия: этично ли выставлять в крупнейшем музее страны коллекцию арт-дилера, то есть человека, профессионально продающего искусство? Мы и к коллекционерам-любителям еще толком привыкнуть не успели: тех, кого пускали в Белый зал ГМИИ, можно пересчитать по пальцам одной руки, а тут профессионал. На перепродаже картин Анатолий Беккерман зарабатывает уже три десятилетия. Стоило ему или музею немножечко этого застесняться, как все бы пропало.

Однако во всем — с названия выставки и до зала, где показывают картины, проданные Анатолием Беккерманом российским музеям и коллекционерам,— профессия арт-дилера, или маршана, или торговца искусством, преподнесена как исключительно достойная. "Звеном, без которого не существует мир искусства" назвала на открытии фигуру дилера и галериста Марина Лошак, директор ГМИИ. А специальный представитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой подчеркнул, что сейчас, когда межмузейные отношения между РФ и США заморожены, только частные лица могут помочь заполнить этот пробел.

Быть арт-дилером, особенно русского искусства, цены на которое растут в геометрической прогрессии, нелегко. Анатолий Беккерман, например, пару лет был в тяжбе с частным коллекционером, усомнившимся в стоимости и подлинности картин, проданных ему дилером (стороны пришли к взаимному соглашению). Однако собрать достойную коллекцию искусства без помощи галериста, сейчас, пожалуй, невозможно. Этому — как продавать искусство и нужен ли арт-дилер художникам и коллекционерам — посвящены многочисленные цитаты, которыми сверху, как фризом, увенчаны картины на выставке. И уж больно они хороши. "Великие художники создают великих дилеров" (Даниэль-Анри Канвейлер, арт-дилер); "Искусство — это продукт, который не имеет очевидной необходимости. Продавец создает необходимость в сознании покупателя" (Джек Уайт, художник), "Деньги, которые покупатель платит художнику, являются формой гарантии, что произведение искусства не попадет в дурные руки" (Милош Вюясинович, художник); "У меня нет консультанта. Способность принимать решение самому — единственная гарантия против возмутительных модных веяний в искусстве, столь распространенных сегодня" (Дункан Филипс, коллекционер).

Но ведь есть еще и сами картины. В целом коллекция Майи и Анатолия Беккерман вполне достойна музея: так же как и в ГМИИ, в ней есть несколько шедевров и есть просто хорошая живопись. Несколько отличных работ уже покинули собрание — например, огромная гуашь "Вид Петербурга" Мстислава Добужинского, висевшая у Беккерманов дома, теперь в собрании Государственного Русского музея. Коллекция гораздо обширнее того, что поместилось на стенах: на выставку не попали ни перечисленные в каталоге художники XIX века (Поленов, Похитонов, Маковский и другие), ни кое-кто из модернистов (например, Рерих). Однако, как сказала один из кураторов Алла Луканова, "на выставке удалось отразить и образ, и состав коллекции".

И есть дизайн выставки. Юрий Аввакумов (архитектура) и Алена Кирцова (цветовое решение) сделали невозможное: приспособили Белый зал к показу живописи. В нем выстроен зеркальный коридор с входами в отдельные залы, в каждом из которых остались по две колонны из колоннады (каждая третья скрыта в стене). Получились белоснежные пространства для художников, представленных в коллекции Беккерманов монографически,— Давида Бурлюка, Константина Коровина, Бориса Анисфельда. Кое-где на стену приходится по одной работе — это шедевры, как "Натюрморт с красным столом" Давида Штеренберга. Иногда картины висят более плотно — как в "зале" Коровина, где на стенах цветущие сады и залитые солнцем девушки. В немного кривых зеркалах коридора отражения картин смешиваются, что можно интерпретировать как полную взаимных влияний историю русского искусства ХХ века, а если к этим отражениям прибавить еще движущиеся фигуры посетителей, эффект получается невероятный — цифровой Ван Гог из проекта в ArtPlay, на который стояли очереди, отдыхает. Стены на балюстраде вокруг главной лестницы, напротив, темные, баклажановые. Они не только заставляют густо звучать живопись Александра Яковлева, Ивана Пуни, Абрама Архипова, но и вдруг включают в пространство выставки давно позабытые посетителями ГМИИ росписи на античные сюжеты под потолком и будто меняют тон коричневых колонн лестницы. Нет сомнений, что с точки зрения выставочного дизайна этот проект едва ли не самый лучший в истории ГМИИ.