В корпусе Бенуа Государственного Русского музея открылась выставка "Отдел новейших течений: первые пять лет", представившая зрителям итог собирательской деятельности музея в области современного искусства.
Отдел новейших течений Русского музея был создан пять лет назад. Он унаследовал имя отдела, организованного во второй половине 1920-х годов знаменитым критиком Николаем Пуниным, но — к радости наблюдателей — не стремился воспроизводить пунинские радикальные методы полемики. Новообразованный отдел был не единственным подразделением Русского музея, занимавшимся современным искусством, но единственным, областью исследований которого являлось искусство действительно актуальное.
Постоянные читатели Ъ прекрасно осведомлены о выставочной деятельности этого отдела — большинство экспозиций рецензировались нашей газетой. Публиковали мы и интервью с заведующим этого отдела искусствоведом Александром Боровским, который (во многом благодаря деятельности этого подразделения) является на сегодняшний день одним из влиятельнейших персонажей российской художественной сцены. Такое внимание не столько дань официальному статусу музея, сколько комплимент хорошему вкусу кураторов отдела. Имена художников, приглашенных для участия в выставках Русского музея, говорят сами за себя — это именно те имена, которые сегодня олицетворяют понятие "современное русское искусство" в его наиболее конвертируемом варианте: "бумажные архитекторы" Юрий Аввакумов, Михаил Филиппов, Надежда Бронзова; московские концептуалисты Игорь Макаревич и Елена Елагина; петербургские неоакадемисты во главе с Тимуром Новиковым; Антон Ольшванг, Ольга Чернышева, Сергей Бугаев-Африка, Анатолий Журавлев, Владислав Ефимов, Алена Кирцова, Мартынчики, Дмитрий Александрович Пригов, Анатолий Белкин, Евгений Юфит и многие другие. Параллельно в Русском музее устраивались выставки Йозефа Бойса, Райнера Феттинга, Брюса Наумана, Билла Виолы — ими кураторы отдела пытались доказать естественную преемственность и вненациональную сущность современного искусства.
Чрезвычайно насыщенный выставочный график отдела — более сорока экспозиций за пять лет — должен был повлиять не только на внутреннюю ситуацию в современном русском искусстве (выставиться в крупнейшем национальном музее стало возможным сразу же для многих художников), но и на общественное сознание. Постоянное присутствие в афише Русского музея имен и явлений современного искусства придавало ему статус, равный статусу искусства старого, — уравнивало их в праве на музеефикацию.
Нынешняя выставка в корпусе Бенуа представляет собой отчет: сухой отчет о выставках (практически с каждой выставки современного русского художника были куплены одна-две работы); лукавое признание в собственных пристрастиях (много питерских имен, много современной фотографии и абстрактной живописи); сетование на то, что сегодня не так уж просто закрыть лакуны в исторической части этого собрания (московский андерграунд 60-80-х, соц-арт, ранний московский концептуализм). В то же время эта выставка — демонстрация коллекции, уже вполне годной к представлению в постоянной экспозиции. Тем более что с поступлением в музей дара Петера Людвига исправить собственно исторические ее погрешности стало гораздо легче.
Показать фонды Отдела новейших (а значит и стремительно стареющих) течений — смелый жест. Совсем не все из представленного может именоваться сегодня актуальным искусством. Переход же к реальности исторической всегда болезненный — и, похоже, отрезать все-таки придется. Но, может, стоит каждые пять лет устраивать подобные выставки, а потом начинать все почти с начала. Тогда этому отделу суждена долгая и такая "немузейная" жизнь.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА