Звезды общего пользования

Выставка фотография

Сразу семь персональных выставок европейских и отечественных фотографов открылись в фонде "Екатерина" при поддержке Росбанка, MasterCard и Ahmad Tea. Больше половины выставок в той или иной мере связаны с небом. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Каждый, кто хоть раз брал в руки кисть и пытался запечатлеть какой-нибудь пейзаж, знает, как трудно добиться сходства красок на холсте с тем, что видишь перед собой. И дело не в технических навыках: любое облачко непоправимо меняет оттенки, приходится либо запоминать уже пойманный колорит, либо отчаянно переписывать весь холст вдогонку за изменившейся погодой. За этим занятием понимаешь, каким ценным для науки изобретением была фотография. Даже самому ответственному ученому нелегко положиться на невооруженный глаз, если речь идет о долях секунды. Выставка "Астрономическая тетрадь" рассказывает об одном из пионеров космической фотографии — Алексее Ганском, а заодно и пытается объяснить нормальным языком, в чем суть его открытий.

Именем Ганского назвали лунный кратер и небольшую планету неподалеку от Солнечной системы. Главным объектом исследования для него было Солнце — вернее, наблюдения за распадом солнечных гранул,— на выставке показывают результаты соответствующей съемки. "Тетрадь" намного легче представить себе в Политехническом музее, чем на Фотобиеннале. Научпоп, конечно, тоже бывает увлекательным, что блестяще подтвердила недавняя ретроспектива Беренис Эббот в Мультимедиа Арт Музее. Но перед нами не иллюстрации, а источники. Сначала мы видим лайтбоксы с копиями коллоидных отпечатков, полученных Ганским в обсерватории Пулково. Их ценность для истории науки очевидна. Вплоть до 1959 года его фотографии Солнца были непревзойденными. А космическая фотография, конечно, ушла далеко вперед и вширь, давно окопавшись в разделах новостей. Каждый качественный сдвиг в деле съемки звезд и планет тотчас распространяется по всем каналам, и по сравнению с нынешним состоянием фиксации небесных сфер снимки Ганского кажутся очень ретро. В начале XX века, когда работал Ганский, это были изображения высокой точности, данные в чистом виде, без интерпретаций.

Рядом с фотографиями Ганского висят и космические снимки легендарного астронома Николая Морозова, который известен, однако, не этим, а своими утопическими теориями и новой концепцией исторического времени, основанной как раз таки на наблюдениях за движением небесных тел. Правда, самый знаменитый последователь Морозова — это академик Фоменко, что многое говорит о качестве исторического мышления. Но и мечты Морозова логичны: на "Астрономической тетради" мы видим первые объективные изображения космического пространства, и благодаря своей четкости они породили поколение восторженных мечтателей от Циолковского до Алексея Толстого с его "Аэлитой". У этого поколения славная история, но в последние годы она практически закончена — и НАСА свертывает программы освоения звездных просторов, и дети в песочницах уже не играют в космонавтов. Что, наверное, и неплохо, если следствием смещения взгляда со звезд на родную помойку станут утроенные усилия по ее уборке.

Тема звезд продолжается в декоративных снимках француза Тьерри Коэна. В течение нескольких лет он снимал мегаполисы по всему миру и монтировал их с изображениями звездного неба. Вернее, такого неба, какого в городах и не увидишь из-за смога и электрического освещения. Пафос Коэна был бы убедительней, если б он не печатал звезды так ярко, словно кристаллы Сваровски. Из-за искусственного блеска его фотографии сразу отправляешь по ведомству декоративной попсы. Много интереснее выглядит серия Нильса Стомпса "83 дня темноты". Фотограф обнаружил у подножия итальянских Альп деревню под названием Виганелла, где с 11 ноября по 2 февраля за горой не видно солнца. Жители, понятное дело, оттуда бежали, пока мэр не установил на склоне горы зеркало, позволяющее светилу заглянуть в деревню хотя бы отраженным светом. Наверное, здесь со звездным небом все в порядке. Стомпса больше интересует повседневная жизнь селян под рассеянным светом — их дни похожи на петербургские белые ночи.

Четвертого участника стихийно ведущейся в "Екатерине" беседы о горнем мире, австрийскую художницу Эву Шлегель, интересуют в первую очередь люди. Она проецирует съемки представителей субкультуры "бодифлайеров" — тех, кто любит прыгать с большой высоты,— на лопасти гигантских винтов. Кувырки радостных людей снабжены цитатами из космонавтов разных стран, вспоминающих свой первый опыт невесомости. В независимой от этого проекта серии фотографий и видео Шлегель демонстрирует феномен линзовидных облаков, известных авиапассажирам по жесточайшей тряске, которую они обычно вызывают. Как часто бывает, их форма исключительно красива — недаром художница назвала свою видеосъемку такого облака "Sky Kissing", "Небесный поцелуй". Ее персоналка смотрится вполне уместно: за красотой далеко летать не надо, достаточно подняться на 10 тыс. м и наслаждаться переменчивым пейзажем.