Генподрядная группа АРКС, созданная в начале 2000-х годов, практически не была широко известна. Но, как только совладельцем компании стал бизнесмен Геннадий Тимченко, у АРКС увеличился объем заказов со стороны мэрии Москвы. В интервью "Ъ" президент группы ДМИТРИЙ СИМАРЕВ рассказал, почему санкции со стороны США в отношении господина Тимченко не затронут компанию и почему АРКС не строила в Сочи и Санкт-Петербурге.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
— Повлияют ли на бизнес АРКС введенные США санкции в отношении одного из акционеров компании Геннадия Тимченко?
— Весь наш бизнес находится в России: все контракты внутри страны. С американскими компаниями пока нет общих проектов, поэтому санкции никак не могут повлиять на АРКС.
— Изменилась ли стоимость АРКС, после того как компания вошла в объединенный строительный холдинг под управлением Volga Group Геннадия Тимченко?
— Смогу ответить, когда не буду связан обязательствами. У нас ведь непубличный бизнес. Объединение в нашем случае произошло больше для координации и более разумного использования всех мощностей — по географическому или тематическому принципу. Произошел естественный процесс: бизнес структурируется и быть абсолютно независимым сложно. Важнее, каков порог независимости. Посмотрите на процесс создания любой финансово-промышленной группы — если хотят развивать новый бизнес, ищут партнера.
— Будет ли Геннадий Тимченко увеличивать долю в АРКС?
— Есть соглашение, составленное максимально комфортно для каждой из сторон. В соответствии с ним (структура Volga Group.— "Ъ") получает пакет акций (25%.— "Ъ") и возможность его увеличить до контрольного размера.
— Если бы не Геннадий Тимченко, то кто-то другой поглотил бы компанию?
— АРКС никто не поглощал. Геннадий Тимченко — это один из акционеров и стратегический партнер нашей компании.
— Придает ли вам это партнерство уверенности, например, в том, что благодаря личности одного из акционеров у компании всегда будут заказы?
— Мне бы очень хотелось, чтобы у АРКС всегда была работа. У нас в штате 8,5 тыс. человек: за прошедшие 12 лет мы им ни разу не задерживали зарплату. Даже в кризисный 2009 год наши рабочие получали зарплату. Но по динамике стоимости портфеля заказов за последние годы видно, что всплеска нет. Я соглашусь, что репутация нашего партнера дает больше возможностей, потому что наши заказчики знают, что если что-то пойдет не так, то можно надавить на нас через совладельца компании. Это помогает, но накладывает на руководство АРКС гораздо больше ответственности.
— АРКС, пожалуй, один из немногих крупных генподрядчиков, который не был задействован в стройке в Сочи. Сейчас, когда после Игр стали банкротиться такие крупные олимпийские подрядчики, как "Инжтрансстрой" Ефима Басина и НПО "Мостовик", вы наверняка не жалеете, что не боролись за сочинские заказы...
— У АРКС достаточно заказов вне Сочи. Я прекрасно понимаю, что Олимпиада влияет на имидж страны, но у нас не было цели участвовать в этом любой ценой.
— Но у вас есть шанс отличиться в реконструкции Большой спортивной арены "Лужников" к чемпионату мира по футболу в 2018 году. Вице-мэр Москвы Марат Хуснуллин заявлял о возможном участии АРКС в этом проекте. Ваша компания будет субподрядчиком у куратора этой стройки — "Мосинжпроекта"?
— Пока мы никаких обязывающих документов не подписывали. ОАО "Олимпийский комплекс "Лужники"" (на его балансе до лета прошлого года находилась Большая спортивная арена.— "Ъ") было заинтересовано в наших компетенциях. Поэтому мы с партнерами, в числе которых была итальянская строительная компания Codest, создали консорциум, способный выполнить необходимый объем работ. Потом "Лужники" передали объект городу. Был запущен традиционный механизм поиска генподрядчика, по итогам конкурса им стал "Мосинжпроект" (на 100% принадлежит городу.— "Ъ"). У нас есть технологии, которые можно применить в проекте, вопрос в сроках. Эта арена — достаточно сложный объект. Например, трибуны — это памятник архитектуры, их надо сохранить и одновременно вести другие работы.
— У АРКС большой объем работ по заказу московской мэрии. Изменилась ли за прошлый год структура портфеля?
— Ничего кардинально нового с портфелем не произошло. Мы сконцентрированы на инфраструктурных проектах и продолжаем развиваться в этом направлении. Прошлый год оказался непростым, пришлось прикладывать максимум усилий, чтобы выдержать сроки по уже запущенным столичным проектам. В мае сдали два тоннеля на Каширском шоссе, в июле — Рублевскую эстакаду, в августе — эстакаду на Мичуринском проспекте, в сентябре — эстакаду на пересечении Дмитровского и Долгопрудненского шоссе. Это была непростая история, так как сроки сильно поджимали. За год по основным объектам строительства нам удалось в два-три раза повысить скорость работ.
— Правда ли, что в прошлом году вашу компанию, как и других генподрядчиков, власти города просили сдать объекты раньше срока, чтобы успеть к выборам мэра?
— Причем здесь выборы? Это политика московских властей, считающих, что мы в состоянии строить быстрее. Эти требования сохраняются и после выборов, работа продолжается в таком же темпе.
— Кроме сроков мэрия сокращает и расходы на заказы. Вас это коснулось?
— Сокращать расходы можно по-разному. Повышение скорости строительства — это тоже сокращение расходов: в расчетах снижается коэффициент инфляции. Но эта зависимость, увы, нелинейная. Например, проект эстакады на Рублевском шоссе предполагал строительство сначала одной части, потом другой, а мы строили обе одновременно. При этом нам потребовался кран в пять раз большей грузоподъемности, который стоит в десять раз дороже обычного. То есть это сложный расчет. Я не могу сказать, что мы очень выигрываем, если строим быстрее. К тому же дорожают строительные материалы. Скажем, тендер прошел в январе, а весной начинается строительный сезон, цены растут. Производителей песка и бетона не очень интересует, что написано у нас в смете. Нам легче, потому что у нас есть свой асфальтобетонный завод, что позволяет формировать запасы сырья.
— Чтобы обеспечить высокую скорость исполнения, нужно работать с хорошо подготовленным проектом. Вы заметили рост качества проектной документации, которую вам передает ваш крупный заказчик — мэрия Москвы?
— Нам нравится, что последние проекты, которые мы выполняли по заказу городу, выпускались сразу в стадии "рабочая документация" (в этом случае генподрядчик получает детализированное задание по объемам работ.— "Ъ"). Раньше мы сначала получали документацию только на стадии "проект", что давало не более чем общее представление об объемах строительства и предстоящих расходах.
— Какова доля госзаказа в портфеле АРКС?
— Примерно 70%.
— Какие стройки, не связанные с дорогами, компания ведет в качестве генподрядчика?
— Для "Дон-строй инвеста" мы строим жилой комплекс "Долина Сетунь" на Мосфильмовской улице. Менее интенсивно до недавнего времени шло строительство многофункционального жилого комплекса на Мытной улице, который включает реконструкцию стадиона "Труд". Этот объект, площадь которого достигает 205 тыс. кв. м, был заявлен в 2009 году, но у заказчика были проблемы с финансированием. Есть интересный проект по строительству новых зданий Медико-стоматологического университета на Кусковской улице, который АРКС реализует по госзаказу. Еще один коммерческий объект — современный клинико-диагностический центр "Медси" на Пресне.
— Принципиально ли отличается доходность по контрактам, которые вы получаете от коммерческих структур, и господрядам?
— По коммерческим заказам доходность на несколько процентов выше; в прошлом году это было примерно 12%. Прибыльность коммерческого проекта зависит от инвестиционных ресурсов заказчика. Если у него начинаются проблемы, наша доходность падает. Чтобы перераспределить производственные ресурсы, нужно время. Я не знаю, откуда берется доходность подрядчика 30%, о которой рассказывают некоторые наши коллеги.
— Какова выручка группы?
— В 2012 году этот показатель составил 30 млрд руб. Результаты работы компании по итогам прошлого года мы еще официально не раскрывали. Но, по предварительным данным, в 2013 году выручка достигла 40 млрд руб. То есть рост составит 25-30%. Объем заказов составляет около 100 млрд руб.
— Вы же можете нарастить портфель заказов, учитывая, что сейчас государство достаточно средств направляет на дорожное строительство?
— Мы никогда не торговали именем и не старались взять все возможные контракты, потому что в такой ситуации есть риск этот объем не переварить. Если получаем крупный заказ, то стремимся нарастить собственную компетенцию для подобных работ. Иначе процесс выходит из-под контроля. Я убежден, что минимум половину, а лучше 60% работы генподрядчик должен делать сам. Но есть предел развития компетенций. За рубежом подготовка документов для крупных проектов занимает несколько лет, поэтому генподрядчик выходит на пустую, полностью готовую площадку. Ему не нужно развивать, например, умение проводить электросети, так как есть компания, которая занимается этим давно. В Москве рынок генподрядных работ очень узок: в Москве знаем все профильные компании, они знают нас. Поэтому, когда мы приходим и просим убрать трубу, трубу убирают.
— В кризис 2008 года доходность девелопмента резко сократилась. Девелоперы поняли, что не могут работать с высокой кредитной нагрузкой, как до 2008 года. Что изменилось на рынке генподряда?
— В середине 2009 года мы очень ужались в расходах. По решению акционеров сохранили ключевой персонал, но снизили зарплаты, отменили бонусы и премии. Через восемь месяцев бюджет снова начал наполняться. У нас были преимущества — мы не пытались заработать, прокручивая государственные деньги, у нас не было кредитной нагрузки, и она до сих пор стремится к нулю, исключение — текущие кредиты на 3 млрд руб. И мы смогли людям объяснить сложившуюся ситуацию, донести, что, если оставим всех, компания умрет, но, если часть сотрудников уйдет в отпуск, бизнес выживет и им будет куда вернуться. Это сработало. Мы сохранили костяк коллектива, в том числе уникальных, опытнейших специалистов. Текучка в нашей компании не превышает 2-3%, притом что мы не лидеры рынка по зарплатам. Но стараемся вовлекать людей, используя преимущества социального пакета, хотя сейчас с кадрами большая проблема.
— После кризиса рынок очистился. Вы видите новые ниши для АРКС — например, жилищное строительство?
— Это может быть интересно, просто нужно выращивать соответствующие компетенции. Здесь пограничная экономика — если рынок подрастет, немного заработаешь, если нет — значит, нет. Нам интересна эта ниша, но нужно двигаться постепенно, чтобы прийти к проекту готовыми. Есть интересная технология возведения бескаркасных жилых домов высотой до шести этажей. Возможно, мы сформулируем соответствующее инвестиционное предложение для Московской области или Новой Москвы.
— Сын основателя и совладельца АРКС Владимир Лавленцев год назад назначен вице-губернатором Санкт-Петербурга. Это позволит вам увеличить госконтракты в этом городе?
— Если вы намекаете на административный ресурс, то мы его не используем. В Петербурге АРКС не работал и не работает.
— Вы готовы выходить на уровень федеральных заказов?
— Стратегически мы понимаем, что за федеральными заказами будущее. Но это сложная история, для участия в которой нужны другие инструменты, не использующиеся в обычном строительном процессе. Например, привлечение консультантов, создание консорциумов с банками.
— У вас уже есть такие проекты?
— Мы хотели бы принять участие в строительстве Центральной кольцевой автодороги. Ищем варианты участия в строительстве дублера Кутузовского проспекта, потому что исторически мы привязаны к точке выхода этой трассы Молодогвардейской развязкой, которую мы строим. Смотрим на конкурсы, которые объявляет Росавтодор.
— Вы чувствуете обострение конкуренции из-за появления на строительном рынке иностранных компаний?
— Многие думали, что иностранные компании быстро займут рынок, но этого не произошло. Видимо, они руководствуются здравым смыслом — попробуйте-ка поработать в любом европейском городе, нас там тоже не ждут. А на Востоке — внешне выглядит хорошо, но менталитет совсем другой. Те, кто пришел в Россию, делятся на две группы. У одной преимущество в технологиях, у другой — в стоимости рабочей силы. Мы и сами сегодня готовы применять любые известные в мире технологии. Но дело в том, что в обычной жизни новым технологиям практически нет места из-за их стоимости. Технологическое совершенство важно на уникальных объектах. Если нужно построить пролет моста длиной в километр, как на острове Русский во Владивостоке, то использовать супертехнологии необходимо. В обычной же жизни задачи проще, и для их решения все давно придумано. Например, обеспечить, чтобы асфальт дольше лежал: это не волшебные технологии, а кропотливая работа над качеством гидроизоляции.
— Есть ли на рынке интересные объекты для поглощения АРКС?
— Главный вопрос: для чего? Бывает, что поглощение нужно для развития. Например, у кого-то есть базы, расположенные в удобных местах. Если собственник придет и предложит объединение в любой форме, мы его рассмотрим. Для технологического совершенства — едва ли. Мы, возможно, присмотрелись бы к дорожно-строительной компании. Но на практике оказывается, что техника, на которой они работают, нам не подходит. Поэтому проще покупать людей, за которыми давно наблюдаешь.