Смех не без греха

Выставка современное искусство

Три американских художника разных поколений, но с похожим чувством юмора представлены на выставке в галерее Татинцяна недавними и специально сделанными для Москвы работами. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

С самого открытия в 2005 году галерея дилера Гари Татинцяна выглядела посланием из будущего российского арт-рынка, смешивая в залах русский авангард с дорогим западным искусством. Подробности бизнес-достижений Татинцяна всегда хранились в строгом секрете, но на отсутствие продаж галерея никогда не жаловалась даже в самые трудные годы. Переехав недавно в специально оборудованное помещение в "АртХаусе" архитектора Александра Скокана на Серебрянической набережной, галерея дебютировала немцем Ансельмом Райле, автором абстрактных рельефов и по совместительству одним из международно признанных символов искусства, угодного поверхностным коллекционерам со слабостью к внешнему блеску. На второй выставке галерея показывает трех художников из США, объединенных общим легкомыслием и коммерческой привлекательностью, по крайней мере для западных собирателей.

Все трое делают искусство, которое принято называть post-studio art. Смысл термина в том, что у таких художников палитрой служит весь спектр производственных мощностей западной цивилизации и каждая конкретная работа может быть сделана как автором с помощью ассистентов, так и умельцами по чертежам. Магия мастерской, где в интенсивном отшельническом поиске рождаются шедевры, им без надобности. Как, впрочем, и собственный стиль — достаточно того, что называется "фишка", общее направление поисков, которые могут завести художника в неожиданные стороны. В каком-то смысле Мателли, Бренинг и Миллер — это популярный мейнстрим сегодняшнего дня, легко читаемое искусство с дозой черного юмора.

Смех тут, правда, не тяжелый, как пьесы Беккета, скорее детский. Художники демонстрируют очаровательную непосредственность в использовании дорогостоящих материалов. Скульптуры Бренинга сделаны из каррарского мрамора ни много ни мало и представляют собой чушки в человеческий рост с забавными, но не слишком смешными надписями типа "все приходит и уходит, но в основном уходит". Использование драгоценного материала для столь нехитрых посланий напоминает о знакомых каждому родителю моментах паники, когда обнаруживаешь, например, что ребенок сделал из долларовой заначки кораблики и пустил их в канаву за домом. Для Бренинга инфантильность вообще характерна: недавно он установил в Центральном парке Нью-Йорка скульптуру из мультяшных облаков, очень напоминающую детскую площадку.

С Тони Мателли галерея Татинцяна работает очень давно. Мателли прославился изготовлением чрезвычайно убедительных обманок в духе гиперреализма. В этом жанре нет конкурентов у австралийца Рона Мьюека, но и у Мателли бывают несомненные удачи. Если бронзовая лилия вверх ногами на постаменте — это скорее вещь сугубо интерьерная, то левитирующий в полуметре от пола "Джош" — убедительный портрет обкуренного бездельника того умилительного типа, который стал популярным из-за фильма братьев Коэнов "Большой Лебовски". Тема полета разрабатывается Мателли и в серии канатов, отрывающихся от пола подобно дрессированным змеям, заслышавшим дудочку заклинателя.

Бренинг и Мателли каждый по-своему наследуют мастерам обманок, писавшим предметы так, что веришь в их материальность. Тут нет глубокого подтекста и сложной драматургии. С Джоном Миллером ситуация несколько иная, хотя на первый взгляд его вещи выглядят отъявленной попсой. Он принадлежит к интересной тусовке художников Лос-Анджелеса, с конца 1980-х занимавшихся исследованием мифов и легенд современного человека эпохи победивших супермаркетов. Самым ярким и последовательным автором славной плеяды был недавно умерший Майк Келли, вплотную занимавшийся вопросами возвышенного и прекрасного в море дешевого мусора, который мы ежедневно пропускаем через себя. Миллер попроще, но тоже неплох: он, например, приклеивает к элементам неоклассического городского официоза разнообразные вещицы из помоек, заливает все это золотой краской. Памятники потреблению и массовому производству, пожалуй, слишком навязчивы в своем пафосе, но в них поблескивает и смысл за пределами одноходовой шутки.