Перед нами редкое, если не единственное документальное свидетельство сталинского террора глазами ребенка и в изложении для детей. Ольга Громова, главный редактор журнала "Библиотека в школе", пересказывает, только слегка художественно дополняя детали, историю своей соседки Стеллы Нудольской — те несколько лет ее жизни, которые маленькая Стелла провела с мамой в ссылке после ареста и исчезновения отца.
Иными словами, это книга о терроре, но не история сталинского террора: обстоятельства, загнавшие героинь сначала в трудовой лагерь, а затем в киргизский колхоз, здесь почти что умалчиваются, а страшные подробности времени проговариваются скороговоркой. Рассказ Стеллы — не жалоба потерпевшей и даже не свидетельство очевидца, а история выжившего. Сюжет строго следует канонам жанра: безоблачно-счастливое детство, падение в ад и путь к чудесному спасению. Главным становятся уроки выживания, которые преподает дочери мать. Они совсем простые, нарочито банальные, впрочем, банальность эта совсем не изношена, если ты школьник, впервые примеряющий на себя роль жертвы террора.
В итоге даже в самых страшных своих моментах это довольно счастливая история. В одном из самых сильных эпизодов книги девочка тянет руку за колючую проволоку, к расцветшему по весне цветку,— и тут же получает страшный удар в лицо прикладом винтовки. Но в памяти остается не разбитая челюсть, а образ распустившегося в степи тюльпана. Это красота вопреки всему становится главной темой книги: точно так же "вопреки всему" ссыльные украинцы в Киргизии будут позже праздновать Рождество, наглухо занавесив окна. Уже в первой главе книги героиня вспоминает, что ее любимым занятием в детстве было переделывать сказочные истории, придумывать, каким образом их конец мог бы стать счастливым. Так, в ее детском варианте легенды о Жанне д'Арк Жанну спасала от костра огромная армия во главе со Спартаком, королем Артуром и Дмитрием Донским, при этом вовремя перебраться Донскому через горы помогал Суворов. История самой Стеллы подтверждает эту детскую веру в добро, а вот годы сталинского террора или нацистские лагеря — нет. Забывая о страшном, можно рассказывать частную историю, но не историю страны.
Жизнь как чудо — отличный концепт для детской книги, и заложенные в "Сахарном ребенке" уроки (бороться, трудиться, не терять себя даже в самых страшных обстоятельствах) наверняка будут маленькому читателю нелишними. И все равно книга оказывается не о том, о чем обещано. Не о терроре, а о тех, кто жил ему вопреки. И ссыльные враги народа, и раскулаченные вчерашние крестьяне, и еврейская девочка оказываются в одном Лимбе, потерянные для того мира, лишние в этом, но выжившие. И не то чтобы маленькую сахарную девочку, героиню истории, особо волнует, почему она здесь оказалась. Тут есть чему расстроиться — история террора, кажется, так никогда и не будет вписана в учебники, нам остается полагаться только на документальные свидетельства. Но по итоговому счету оказывается, что художественные книги, в которых история только фон, могут рассказать о ней гораздо больше, чем рассказ человека, по-настоящему его прожившего. Впрочем, само время публикации "Сахарного ребенка" превращает недостаток в достоинство — быть может, и правда поздно пытаться понять, как и в чем мы оказались. Может, пора уже соображать, как теперь в этом жить.
Ольга Громова. Сахарный ребенок. М.: КомпасГид
"История кентавра"
Автор Марина и Сергей Дяченко
Издатель Росмэн
История непростой дружбы кентавра и людей (первая повесть сборника в 2013-м году получила премию "Роскон" как лучшее фантастическое произведение для детей и подростков) не лишена того нарочитого морализаторства, с которым обычно хорошие фантасты сочиняют истории для детей. Иными словами, тут ни разу не забывают напомнить, зачем сказывается сказка, в которой кентавры символизируют природу с ее красотами и дикостями, а люди представляют прогресс с его удобствами и опасностями,— и читатель постоянно должен выбирать золотую середину. Но поскольку перед нами все-таки сказка, кентаврам и людям удается в ней договориться, не поубивав друг друга, пусть победа и не дается легко: тут лязгают железными лапами смертоубийственные механические богомолы, летают ненасытные железные слепни и вовсю интригует старая волчица Мачеха.
"Мышкин домик. Самми и Юлия"
Автор Карина Схапман
Издатель "Пешком в историю"
Голландская художница Карина Схапман сначала увлеклась созданием игрушечных мышиных домиков, а затем придумала фотографировать в их интерьерах игрушечных мышек, рассказывая о них короткие истории-сказки, как бабушка пекла блины, например, или как свечи зажигали в шабат. Получилась книга не столько о любви к мышам, сколько о любви к вещам — неутомимая хвала маленькому мещанскому быту со всей обаятельностью его вещественных проявлений: картиночек, салфеточек, горшочков с цветами, статуэточек, чашечек, обоев в цветочек. Такой слегка потертый бабушкин уют, где герои не могут даже пошевелиться под грузом фона и застывают, как мухи в янтаре, буквально заваленные вещами со всех сторон. От переизбытка деталей эффект у картинки получается слегка тревожный, этакая помесь свалки с могильным курганом. И все же обаяние старины побеждает и книга может стать отличным пособием по быту Европы середины прошлого века — столько здесь деревянных колыбелей-качалок, цветных скатертей на круглых столах и портретов битлов на стенах.
"Изобретатель Иероним"
Автор Андреас Шмахтл
Издатель Поляндрия
Лягушка-изобретатель Иероним Фрош каждый день совершает гениальные открытия и делится ими со своей подругой-землеройкой, а та с радостью соглашается первой протестировать, например, очередной автоматический счетчик гороха. Немецкий писатель Андреас Шмахтл отлично умеет сочинять истории в жанре "ребятам о зверятах", очаровательно легкомысленные — так, повесть о лягушке-изобретателе — это практически комедийный римейк "Ветра в ивах", миленький во всем, от героев до сюжетов, уменьшительно-ласкательный, с комиксами на полях. Главной темой становится дружба, которая в этих небольших рассказах побеждает по умолчанию: как бы далеко ни забирался в своих открытиях Иероним Фрош, для него нет ничего лучше, чем поболтать с лучшей приятельницей за кружкой лимонада с мелиссой после того, как все закончится.
"Путаница", "Федорино горе"
Автор Корней Чуковский
Издатель Мелик-Пашаев
Бумажные обложки, приятная цена, знакомые картинки — что мы еще не знаем про Чуковского, да и про Конашевича вместе с ним? Для издательства переиздание всего классического Чуковского в самом классическом из возможных оформлений — часть еще большего проекта по переизданию советской классики. Здесь выходили и еще выйдут рассказы о животных Житкова, сказки в иллюстрациях Васнецова, потерянные и забытые сокровища вроде "Сказок о львах и парусниках" писателя Святослава Сахарнова и художника Михаила Беломлинского. Удивительно, что все это совсем не похоже на разрозненные осколки айсберга "советская литература". Книги, бывшие и будущие, не существуют сами по себе, как отдельные артефакты, а выстраиваются в единый ряд, в котором детская литература становится единственным возможным пространством свободы, и чем крепче стены, тем авторская фантазии богаче. История свободы в детских книгах — от Чуковского и до "Веселых картинок" — дает повод для оптимизма.