Мособлсуд вынес довольно редкий приговор по делу о бандитизме: оправдал и освободил из-под стражи четырех обвиняемых в создании банды и разбое. По данным следствия, банда из подмосковного Пушкино, получившая информацию о перевозке инкассаторами местного жилищного треста 200 млн рублей, совершила на них нападение. Несмотря на задержание подозреваемых с поличным и признание некоторых из них в совершении этого преступления, присяжные заседатели сочли их вину недоказанной. На заседаниях суда побывала обозреватель ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ.
У рояля — клетка
Мособлсуд — это вам не городской Дом правосудия на Богородском валу с отлакированными полами и электронными табло, оповещающими о начале заседания. Помещения Мособлсуда так и просят капремонта с выселением. Сюда водят американских юристов для знакомства с нашими присяжными заседателями. Американцы ходят осторожно, боясь испачкаться.
Зато в зале заседаний Мособлсуда, где судят бандитов и убийц, есть рояль. Стоит он рядом с клеткой для подсудимых. Зачем он тут — загадка, наверное, чтобы оправданные и их адвокаты имели возможность сыграть праздничный марш.
Вот в зал с роялем вводят четырех жителей Пушкино, которых прокуратура Московской области нарекла в своем обвинительном заключении "бандитами" и "разбойниками". Главарь банды, по версии прокуратуры, — 36-летний снабженец фирмы "Придверье", бывший участковый милиционер Александр Рогов. Позже, в последнем слове перед приговором, он скажет, что по натуре он очень мирный человек и даже никогда в жизни не дрался.
Впрочем, прокуратура и не утверждает, что он с кем-то дрался. Она отводит ему всего лишь роль организатора разбойного нападения на инкассаторов Пушкинского жилтреста, имевшего место в феврале 1994 года. Он, по данным следствия, обеспечил разбойников транспортом ("Жигулями", угнанными несколькими неделями раньше) и информацией о том, когда машина жилтреста с деньгами тронется от банка.
Рогова вводят прикованным наручниками к товарищу, Дмитрию Пронину. Это обычная практика — объединять двух подсудимых одними наручниками с целью их экономии и во избежание побега. Пронин, по данным следствия, соорганизатор нападения. Он якобы разрабатывал его план и на машине, предоставленной ему Роговым, преградил путь УАЗику жилтреста, везущему зарплату его сотрудникам. Опознать его потерпевшие инкассаторы не смогли: все нападавшие, в том числе и водитель "Жигулей", преградивший дорогу, были в масках.
В отличие от других обвиняемых Пронин никогда не признавался следствию в том, что он готовился к нападению и участвовал в нем. В коридоре суда жена Пронина убеждала меня, что в день совершения преступления он был с семьей, ходил на молочную кухню. А его друг рассказывал мне об удивительной эрудиции и философских познаниях Дмитрия Пронина, случайно, по его убеждению, оказавшегося на скамье подсудимых.
За Прониным входят еще двое обвиняемых, скованных одними наручниками, — Александр Белоусов и Виктор Ильин. Последний — человек в летах, при приличной должности: начальник жилищно-эксплуатационного участка #1 в Пушкино. Ему прокуратура отвела в банде роль информатора. Он якобы рассказал на тренировке в спортзале Рогову, Пронину и Белоусову, как завладеть большими деньгами. Для этого надо напасть на машину жилтреста, которая, как ему известно, перевозит деньги для выдачи зарплаты сотрудникам без охраны. По его информации, в феврале жилтрест должен был получить из пушкинского банка "Возрождение" 200 млн руб.
Прокуратура считает, что именно Ильин сказал остальным участникам преступления, в какой именно день и в какое время машина жилтреста поедет с деньгами от банка. По рассказу одного из обвиняемых, Ильин рассчитывал получить за эту информацию свою долю похищенных денег.
Четвертый подсудимый — Александр Белоусов. Он поначалу признался милиции в том, что непосредственно участвовал в ограблении инкассаторов. А именно, подбежал к ним с пистолетом и взял у них сумку с деньгами. Правда, позже Белоусов заявил, что давал такие показания, опасаясь Рогова, и отказался от них. К слову, и Виктор Ильин также говорил на следствии, что боялся Рогова. Того самого Рогова, который уверял на суде, что мирный, никогда в жизни не дрался и, кроме того, сделал бесплатный ремонт в Клязьминской школе.
Вместе с Белоусовым на машину жилтреста напали, по сведениям прокуратуры, Дмитрий Родионов и Денис Белов. Но Родионов, по выражению одного из адвокатов, "закосил", то есть был признан судебно-психиатрической экспертизой больным. Белов же пустился в бега.
В обвинительном заключении было особо отмечено, что у банды Рогова и Пронина был автомат Калашникова, девять пистолетов ТТ, пистолет ПМ, обрез охотничьего ружья и 64 патрона. Правда, за день до совершения преступления все оружие, за исключением двух пистолетов, было передано на хранение двоюродному брату Рогова Олегу Белову. У него оно и было найдено пушкинскими милиционерами. Пушкинский горсуд приговорил Белова за его хранение к условному наказанию.
Защитники: кто грешит в тени, греха не совершает
Информация о перевозке инкассаторами 200 млн руб. оказалась ложной: преступникам достался всего 41,5 млн руб. Нападение обошлось без выстрелов и крови: невооруженные инкассаторы молча отдали деньги людям с пистолетами.
Самое примечательное, что милиционеры, по их признанию на суде, знали о готовящемся нападении. Поэтому его участники так быстро, всего через два часа, были задержаны с поличным. Сумку с деньгами сотрудники милиции изъяли в машине Рогова и возвратили жилтресту.
Однако следствие по этому делу велось целых три года, включая доследование по определению Мособлсуда. За это время обвиняемых то отпускали под 5-миллионный залог, то принимались искать и вновь сажали. Пока Александр Рогов сидел в "Матросской тишине", его маленькие дети успели стать школьниками. А жена обвиняемого Виктора Ильина после 15 лет бездетности в муках родила ему ребенка. Когда он об этом, сильно заикаясь от волнения, рассказывал присяжным — инженерам да домохозяйкам, — некоторые, казалось, чуть было не заплакали.
На повторном суде подсудимые дружно отказались от прежних показаний и заявили, что чисты перед законом. И тут им помогла ошибка следователей, которые, проводя допросы, забыли предупредить подследственных о праве не изобличать себя (предусмотренном ст. 51 Конституции РФ). Все признательные показания обвиняемых были по этой причине исключены из доказательств на предварительном слушании дела.
В итоге остались лишь косвенные доказательства их вины. Прокурор-гособвинитель Владимир Белич, худощавый мужчина в очках с затемненными стеклами и прической модников 60-х годов, пытался в своей речи выстроить цепочку этих самых косвенных доказательств. Не случайно, говорил он, одна свидетельница рассказала о том, что Белоусов и Родионов приходили к ней и просили куртки, чтобы переодеться, причем по времени их приход следовал за нападением на инкассаторов. У ее дома всех участников преступления и задержали с похищенными деньгами. Гособвинитель также напомнил присяжным о том, что говорил один из обвиняемых, Виктор Ильин, на суде еще до отправления дела на доследование. Он признавал себя виновным в том, что знал о готовящемся нападении на инкассаторов, но не сообщил о нем в милицию.
Прокурор обратил внимание суда на показания на суде начальника 16-го отдела РУОП ГУВД Московской области Сергея Мохова. Тот рассказал, что Рогов в личной беседе с ним признавался в подготовке нападения. Мохов передал следствию аудиозапись этой беседы.
Однако косвенных доказательств оказалось не так много, поэтому адвокатам было защищать подсудимых легко и приятно. Все их выступления можно свести к словам, произнесенным адвокатом Дмитрия Пронина Владимиром Авериным: "Дело рассыпается на глазах".
Адвокат Александра Белоусова Юрий Щиголев проявил перед присяжными свои артистические и литературные наклонности. "Невиновность подзащитных настолько очевидна, — продекламировал он, — что комментарии излишни. На этом я бы хотел закончить и сесть". Он садится и... встает вновь: "Но этого я, конечно же, не сделаю". Далее последовала его речь с упоминанием Жеглова и Шарапова, Чикатило и Евгения Онегина, "бедной Катюши Масловой" и Мольера с его словами: "Но кто грешит в тени, греха не совершает". Рассказал защитник суду и анекдот про зайца, который жалобно просил: "Слон я, слон, только не бейте". Адвокат, видимо, счел, что этот анекдот имеет отношение к подсудимым.
Впрочем, Щиголев говорил и вполне серьезные вещи. О том, что следствие не провело за три года ни одного опознания и даже не предъявило на опознание свидетельнице куртки, в которые на ее глазах переодевались Белоусов и Родионов якобы после нападения на инкассаторов.
В перерыве Щиголев откровенно мне сказал, что, будь он следователем, он довел бы это дело до обвинительного приговора. Но он не следователь, а адвокат, и поэтому азартно вел своего подзащитного Белоусова к свободе.
Присяжные думали над вердиктом в совещательной комнате чуть более часа. После этого всех присутствующих в зале заседаний в который раз отправили на лестничную площадку, чтобы под дулами автоматов ввести подсудимых.
Так называемый старшина присяжных (в миру — замначальника литейного цеха) зычным голосом огласил единогласный вердикт: бандитизм и разбой подсудимых не доказаны. После чего судья Валерий Летягин на основании вердикта присяжных провозгласил им всем оправдательный приговор. На клетке щелкнул замок, и четверо пушкинских небандитов и неразбойников направились к утирающим слезы счастья родственникам. Правосудие восторжествовало.