Намеченный на завтра, 22 ноября, тендер на право санации Агропромбанка — достаточно прецедентное событие. Прецедентен не только сам тендер, но и высокий интерес частных инвесторов к банку, находящемуся сегодня в довольно острой ситуации.
Из всех возможных участников тендера (предложения участвовать в нем получили, как известно, Сбербанк, Внешторгбанк, Автобанк, "Империал", Инкомбанк и СБС) наиболее активен, пожалуй, Столичный банк сбережений, которого, по всей видимости, можно считать одним из инициаторов предстоящих в Агропромбанке изменений. Собственно, именно СБС предлагал в свое время проект слияния с Агропромбанком в единый банк — "СБС-Агро". Этот проект реализован не был. Его альтернативой и стал намеченный на завтра тендер.
За день до аукциона корреспондент Ъ ЮРИЙ Ъ-КАЦМАН взял интервью у председателя совета СБС АЛЕКСАНДРА СМОЛЕНСКОГО.
— Можно, наверное, предположить, зачем вам Агропромбанк. Через него проходят и будут проходить огромные бюджетные деньги. С этим, очевидно, и связан высокий интерес к Агропромбанку со стороны СБС, ведь так?
— Нет, не так. Бюджетное финансирование — вещь обоюдоострая. Если оно продолжится в существующем виде, то будет, как в сказке про Буратино. Каждый год мы будем закапывать деньги в землю и ждать, пока вырастет дерево. В это время — град, дождь, снег выпал или, наоборот, не выпал. А в итоге 70% продовольствия — импорт.
То и дело слышишь, что сельское хозяйство изначально убыточно и налогоплательщики должны с этим смириться. Что крестьянин не может работать по рыночным банковским ставкам, а потому за счет налогоплательщиков эти ставки должны быть снижены. Понятно, что на нынешние разоренные хозяйства нельзя взваливать дополнительное бремя издержек в виде рыночных процентных ставок. Но мы этого и не предлагаем.
Мы предлагаем несколько изменить структуру кредитования: надо выдавать кредиты не только крестьянину, но и переработчику сельхозпродукции, который уже имеет розничную сбытовую сеть. Тогда переработчик сможет покупать у крестьянина его товар и тем самым в конечном итоге будет его дополнительно финансировать.
Скажем, хлебобулочному комбинату открывается кредитная линия на нормальных рыночных условиях, а он уже ищет поставщика, который работает на его конкретный заказ. Нужны ему деньги на сезонные работы, на удобрения, на топливо — комбинат дает ему аванс. Без процентов. В счет будущих поставок продукции.
Важно, однако, то, что переработчик никогда не будет покупать то, что ему не нужно. То есть фактически то, что не нужно конечному потребителю, нам с вами. Есть, к примеру, два молокозавода — Очаковский и Черкизовский. Они покупают почти 90% молока в Московской области. И продают. Ничего не выбрасывают!
— Но ведь, насколько я знаю, предлагалась и иная мера — национализация банка. Чем плох этот вариант?
— Он просто вреден изначально и для всех. Само намерение что-то национализировать во время повального сбрасывания с бюджета всяческих нагрузок — это нонсенс. К тому же следует учесть такой момент. Сейчас 90% вкладов граждан находится у государства — через Сбербанк. Если и Агропромбанк тоже становится государственным, то о розничном рынке коммерческие банки могут забыть навсегда. Аргумент сторонников национализации очень простой: это даст мощный инструмент контроля за государственными деньгами. Но почему-то никто при этом не задается вопросом: а кто мешал делать это раньше? Агропромбанк всегда был черной дырой, в которой исчезали бюджетные деньги. И мысли о национализации, о создании национальной системы кредитования АПК — все это просто путь к тому, чтобы сделать эту бюджетную дыру еще чернее.
Национализация Агропромбанка не решает проблемы. Так как оставляет нетронутой действующую сейчас систему, когда банку просто приказывают, что делать. Ему дают бюджетные деньги и говорят: отдашь тому-то. Возвратность просто никого не интересует. Сегодня и банк, и крестьяне жестко привязаны к бюджету. А они должны получить экономическую свободу. Я не собираюсь делать революцию на селе, не собираюсь подменять технологию выращивания редиски и морковки. Есть люди, которые знают это дело гораздо лучше меня. Но они должны иметь четкий заказ: сколько конкретно нужно этой редиски и морковки.
Я действительно считаю, что сельское хозяйство может гораздо меньше напрягать бюджет и налогоплательщиков. Тогда государство сможет пустить эти деньги в социальную сферу, отдать пенсионерам, учителям, судьям. Они начнут больше покупать, делать накопления, будут лучше питаться. Более того, развитие нашего агрокомплекса даст возможность двинуть отечественное машиностроение, агрохимическую отрасль, коммуникации, переработку — да массу всего другого.
— Вы говорите так, будто подъем Агропромбанка, а вместе с ним и всего сельского хозяйства — дело одного месяца. Между тем участник тендера должен выложить триллион рублей, сохранить специализацию банка и выполнить еще кучу условий. Вы действительно считаете, что проект имеет коммерческую выгоду?
— Да, у Агропромбанка задолженности, нерасчищенные балансы, отсутствие коммуникаций. Но на альтруистов и на дураков мы не похожи. Значит, коммерческая выгода есть.
— И поэтому вы об этом умалчиваете?..
— Ну, хорошо. Смотрите. СБС — розничный банк, и нам нужны отделения и филиалы. У Агропромбанка их тысяча двести. Но сказать, что они успешно работают, нельзя. Скажем так: они малоэффективны, во многом потому что не связаны между собой. У них нет реального времени, нет ежедневного баланса, у них очень большая самостоятельность для структурных подразделений кредитного учреждения. Все это связано как раз с отсутствием технологии: не было средств, и подходы были совсем другие.
Так вот, мы и предлагаем соединить нашу технологию со специализацией Агропромбанка. Прежде всего банк должен быть высокотехнологичным. Иметь сеть отделений, как говорится, от тайги до британских морей и не использовать такую уникальную ситуацию, как часовые пояса! Как только отделения банка будут связаны в единую сеть, у него сразу появятся ресурсы.
Это во-первых. Во-вторых, почему-то считается, что у крестьян нет денег. А по нашим оценкам, у них деньги есть. Но они боятся класть деньги в банк. Потому что сегодня он платит, а завтра нет. А когда они убедятся в том, что в любое время дня и ночи можно прийти и взять свои деньги, я думаю, психология изменится. Вот, мне говорят, что вместо Агропромбанка вы устроите сберегательные кассы. Ну и что? Устроим. Сберегательные кассы в том числе. Люди должны же где-то деньги хранить. А специализация? Так куда я с этими деньгами там денусь, если там ни предприятий, ничего — одни поля? Хочешь не хочешь будет специализация.
— Но чтобы крестьяне понесли деньги в банк, а его отделения были связаны воедино, требуются затраты...
— Затраты большие. Только на техническое оснащение банка, что, кстати, тоже входит в условие тендера, потребуется примерно миллиард долларов. Эти деньги есть. Но не у нас. Их готовы дать международные финансовые институты — под меня лично и именно на агросектор. Они-то ведь прекрасно понимают, что сельское хозяйство — эффективное приложение капитала. Другое дело, что Агропромбанку в его нынешнем состоянии денег никто не даст.
Но в принципе, при нормальном менеджменте и организации дела, — почему нет? Мы вот сейчас оплачиваем поставку голландских мельниц. Класс! Отдача — тысяча процентов! Окупаемость — шесть месяцев. А вы спрашиваете, зачем мне агросектор...
— Кстати, а действительно, зачем он лично вам? У вас есть уже один банк, вы обеспеченный человек — а тут и лобби аграриев, и конкуренты среди банков. Вам зачем эта головная боль?
— Ну, если хотите, меня это интересует не только даже как налогоплательщика, но и как едока: ну, не хочу я есть импортную колбасу. Конечно, проще не лезть в деревню — пусть себе работают как хотят. Но, предположим, у меня есть гражданская позиция. Предположим, я хочу быть ответственным за сельское хозяйство. Кто-то же должен за это отвечать. Тогда как быть?
— Вы это серьезно?
— А что, вам не нравится такой ответ? Тогда я скажу, что я — толстосум. И я понимаю, что более привлекательного сектора, чем аграрный, нет.
А если честно, я действительно хотел бы дожить до того момента, когда наши сельские труженики выйдут на площади городов с продукцией, которую некуда девать. Когда у Белого дома будут плакаты не "Дай денег!", а "Государство, купи у нас плоды нашего труда!". Когда государству придется их дотировать, чтобы они не выращивали больше, потому что цены полетят вниз. Вот до этого я хочу дожить. И, кстати, надеюсь.