Агентство национальной безопасности США записывает телефонные разговоры иностранных государств. Как сообщает Washington Post со ссылкой на документы Эдварда Сноудена, АНБ имеет систему наблюдения, которая позволяет фиксировать 100% разговоров иностранного государства. Экс-депутат Госдумы, бывший сотрудник КГБ Геннадий Гудков ответил на вопросы ведущих Олега Богданова и Максима Митченкова.
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
По данным Washington Post, в 2009 году АНБ запустило программу MYSTIC. Доклады Эдварда Сноудена позволяют предположить, что масштабное прослушивание может применяться в нескольких странах.
О.Б.: Как возможна слежка такая?
Г.Г.: Масштабное прослушивание всегда было прерогативой великих держав. Соединенные Штаты Америки были пионерами и главными застрельщиками. Безусловно, мы, — я имею в виду Советский Союз, Россия, — тоже в этом процессе участвуем. Есть специальные управления, специальные системы, которые обеспечивают технический съем информации, это снимается и со спутников, и с кораблей, и с различных других технических систем. Идет шифровка-дешифровка и так далее, и тому подобное. Все, что можно снять, все, что можно получить и прослушать, это делалось всегда.
Я, честно говоря, удивлен, что это является откровением для публики, потому что, если я правильно помню, в 90-е годы в журнале "Огонек" об этом всем писалось. Но дело не в этом, сейчас появились новые возможности. Дело в том, что сейчас идет цифровая связь, она позволяет, по большому счету, записывать все телефонные разговоры, предположим, все мобильные телефоны. Это осуществляется в подавляющем большинстве стран в автоматическом режиме как мера противодействия терроризму, то есть все разговоры технически записываются, хранятся, и в случае чего можно установить любой телефон, любые переговоры на протяжении достаточно длительного времени.
В России это делается, насколько мне известно, после теракта с "Норд-Остом", в Соединенных Штатах Америки, по-моему, это делалось всегда. То же самое происходит в Германии. Помимо этого появляются возможности у создателей, разработчиков систем связи, поскольку все эти алгоритмы, на которых строятся современные станции, программное обеспечение и прочее, все это разрабатывается, в первую очередь, в Соединенных Штатах Америки, и, естественно, они, зная эти алгоритмы, шифры, коды и прочее, имеют возможности технического съема информации с этих систем. Могли бы и мы, но мы, к сожалению, ничего не производим в этом отношении, поэтому если наши "кулибины" могут вычислить эти алгоритмы, может быть, и у нас это получаться будет.
М.М.: Мы как-то защищаемся от таких прослушек?
Г.Г.: Давайте определимся, кто "мы" и от чьих прослушек мы защищаемся.
М.М.: Мы — это Россия, от прослушек Соединенных Штатов.
Г.Г.: Страна защищается следующим образом: она создает специальные системы связи. Так называемые ВЧ — связь, которая ведется по закрытым каналам, это оперативная связь для спецслужб, для силовых органов, это закрытая связь систем управления войсками Министерства обороны, это ряд других систем закрытой связи, которые строятся на нашей элементной базе или на закрытых программах, на специально разработанных. Все остальное открыто и, в принципе, доступно для прослушивания. Это первый бытовой уровень.
Но есть и специальные подразделения, как у нас, так и в Соединенных Штатах Америки. Мне кажется, есть такие и в Великобритании, которые снимают все сигналы, которые идут в радио- или каком-то ином диапазоне, и все, что можно расшифровать, пытаются расшифровать. Имеются в виду, в том числе, и закрытые каналы связи. Вот здесь уж кто как преуспел, кто как может. У России всегда был высокий уровень шифрования-дешифрования, поэтому очень часто удавалось расшифровывать те же дипломатические каналы связи, частично военные, и, я думаю, такая же работа идет во всех странах.
Это рутинная работа, я удивляюсь откровениям Сноудена, но Сноуден мог сказать о каких-то конкретных системах, как это делается. Например, мы в свое время с депутатом Хинштейном пытались внести поправку, которая предусматривала бы использование программного продукта нашего в стратегических сферах деятельности. Мы закупаем коммерческий программный продукт для важной сферы деятельности.
М.М.: Из всех разговоров телефонных, которые записываются, кого конкретно пытаются прослушать? Вот мы с вами говорим по телефону, нас с вами тоже слушают?
Г.Г.: Меня-то точно слушают, вас — вряд ли. "Товарищ майор, не мешало бы чайку" — известная шутка. Вот, может быть, сейчас принесут. Поэтому на самом деле прослушивают политиков, тех, которые владеют государственными секретами, тех, которые могут какие-то выдать тайны государственные, какие-то государственные секреты, намерения, прослушивают, безусловно, оппозицию прослушивают. К сожалению, в нашей стране это развито в первую очередь и в совершенно беспрецедентном масштабе с абсолютной циничностью.
За рубежом действуют нормы права, там можно пойти в суд, там можно устроить скандал, у нас это невозможно. У нас даже нет систем контроля за этим делом. Поэтому слушают, безусловно, военных, слушают дипломатов, слушают государственных должностных лиц, причастных, допустим, к военно-промышленному комплексу, к разработкам оружия и так далее, и тому подобное. Конечно, слушают криминал, который опасен для страны.