Перед российской премьерой "Китайской головоломки" с ОДРИ ТОТУ побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Фото: Reuters
— В картине Седрика Клапиша у вас роль бизнес-дамы Мартин, работающей с китайской компанией. В самых эффектных сценах, когда вы выступаете по-китайски перед коллективом мужчин, зритель не понимает, о чем речь, поскольку нет субтитров, но чувствует, что ваша героиня способна повести за собой целую китайскую армию. Как вы достигли этой убедительности? Учили ли китайский?
— Да, я практиковалась по два часа в день в течение шести недель с китайским студентом, который учится в Нью-Йорке. Ставили нужный акцент. Три недели заняла только работа над ошибками.
— Прошло десять лет после предыдущей картины Клапиша, в которой вы играли. За эти годы многое произошло в вашей жизни. Откуда вы обрели вдохновение, чтобы опять воплотиться в Мартин — вашу прежнюю героиню?
— Десять лет — это немало. Я далеко не всегда бываю собой довольна, обычно критически анализирую свои фильмы. Что-то я приобрела за это время, а что-то, возможно, потеряла. Из приобретений — роль в фильме Клода Миллера "Тереза Дескейру", это был очень важный опыт. Когда я получила от Седрика сценарий "Китайской головоломки", подумала: почему бы и нет? Мартин не только симпатичный персонаж, она развивается, меняется с возрастом и этим мне интересна.
— Мартин похожа на вас? Многие ваши героини активны, одержимы навязчивой идеей, живут в мире фантазий, но даже самые дикие из них порой осуществляются. Вы тоже такая?
— В каждой из женщин, которых я играла, есть что-то от меня — мечтательность, независимость, стремление не упиваться страданиями, а самой решать свои проблемы. В каком-то смысле я хотела бы быть похожей на них, а в чем-то, и правда, похожа. Я, как и они, тоже часто ухожу в себя, в свои мысли, витаю в облаках. У меня нет навязчивой идеи, чего бы я хотела добиться, зато я точно знаю, чего никогда не сделаю. Никогда не выберу роль только из-за того, что она принесет много денег. У меня есть линия поведения, и я от нее не отступаю.
— В "Китайской головоломке" есть тема, связанная с трудностями профессиональной адаптации французов в США. Вы как актриса ощущали их на себе?
— В фильме труднее всех было Ксавье, поскольку он плохо говорил по-английски. Что касается меня, я получаю много предложений из-за океана, но чаще всего говорю "нет". Я не загипнотизирована голливудской карьерой. Считаю себя французской актрисой, и сделать свой имидж интернациональным для меня вовсе не самоцель. Голливуд — это такая огромная машина, и ей не нужны иностранные "винтики". Кроме того, там система кинопроизводства ориентирована, прежде всего, на деньги, на прибыль. Хотя это не мешает снимать великолепное кино. Снимаясь во Франции, я получаю куда больше удовольствия, хотя вовсе не идеализирую нашу национальную киноиндустрию.
— Что вам в ней нравится, а что нет? Есть еще место системе звезд, как вы считаете?
— Нравится разнообразие жанров, талантов, авторов. Не нравится упрощенный поверхностный подход, когда фильмы кроятся по одному формату, продюсеры не идут на риск, стараясь угодить вкусам телеканалов. Если же говорить о звездах, проблема в том, что они утратили тайну. Они выступают в ток-шоу, мелькают на телевидении, всюду и везде, и это девальвирует их образ. Однако вернуться в прежнюю "золотую эпоху" нельзя: это было бы утопией.