Санкции Евросоюза в отношении России могут коснуться более чем сотни человек. Европейские дипломаты составили черновой вариант списка и передали его чиновникам в Брюсселе. Доцент кафедры политической теории МГИМО МИДа Кирилл Коктыш и замдиректора Центра ситуационного анализа РАН Ирина Кобринская прокомментировали ситуацию ведущему Андрею Норкину.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Пятистраничный документ содержит около 120-130 имен. Как отмечают источники агентства, в списке фигурируют "генералы и другие представители высших эшелонов российского военного и политического истеблишмента".
— Фамилии Глазьев, Шойгу, Патрушев, Рогозин, Бортников и другие были озвучены. Стоит ли верить тем публикациям, которые в пятницу появились? Господин Коктыш, ваше мнение?
К.К.: Если опираться на опыт введения санкций против Белоруссии, то под санкции попали все люди, принимающие решения, все люди, так или иначе, ответственны были за тогдашние жесткие разгоны демонстрации — это было как в 2010 году, так и на предыдущих президентских выборах. Так что, скорее всего, формальный подход, когда будут наказываться должности, а не человек, он, наверное, будет наиболее вероятным.
— Госпожа Кобринская, вы как думаете?
И.К.: Это, возможно, формальный подход, должностной, возможен подход и личностный, потому что многие люди, часть из тех, которые были перечислены, очень активно выступали за проактивную позицию России на Украине.
— Если мы говорим о Белоруссии, то при всем уважении Белоруссия и Россия несколько в разных весовых категориях находятся. Что означает, если, допустим, Сергея Шойгу за границу не будут пускать? И если не брать белорусскую практику. Насколько частые контакты были у руководителя оборонного ведомства в Белоруссии с другими странами?
К.К.: Не слишком высокие, но министр иностранных дел оказался лицом вне санкций, например. Тогда на него не накладывались санкции просто потому, что коммуникацию рвать никто не хотел. Шойгу, министр обороны, наверное, не очень нуждается в частых заграничных визитах, и в этом плане он может попасть под санкции.
— Госпожа Кобринская, вы как думаете?
И.К.: Я бы вообще не ставила Шойгу на первое место в этом списке и с точки зрения его активности, и с точки зрения важности. Главное — это все-таки МИД как главный переговорщик, тот, кто поддерживает диалог с Западом, а что касается Министерства обороны, значит, поедет заместитель, если это будет крайне необходимо.
— Если говорить не о должностном подходе, а именно о личностном? Госпожа Кобринская, вы как раз об этом говорили. Я смотрю этот список дальше, тут, например, Владислав Сурков. Я пытаюсь вспомнить, а что Владислав Сурков говорил или делал по украинским событиям, но не могу вспомнить ничего.
И.К.: Возможно, что-то и проходило. Сурков — вообще человек не сильно публичный. Во всяком случае, тогда, когда он не хочет, он непубличный. Но что касается академика Глазьева, он высказывался очень активно.
— Нет, по Сергею Юрьевичу у меня вопросов нет. Но тут вот, например, Дмитрий Киселев, глава медиахолдинга "Россия сегодня", Владимир Жириновский. Господин Коктыш, как эти фамилии вы прокомментируете?
К.К.: Это абсолютно предсказуемая вещь, это люди, которые активно выступали, занимали активную позицию, но при этом наложение санкций не будет фатально сказываться на общении, на коммуникации России с Западом в целом, поэтому, скорее всего, эти санкции будут наложены. Опять же, если смотреть белорусскую практику, то медиаперсоны, которые оказались достаточно активно замечены в провластной позиции, все попали под санкции, но не скажу, что это привело к каким-то фатальным последствиям, разве что к личностному дискомфорту.
— Что вы думаете по поводу ответных мер возможных? Потому что российские официальные лица довольно много говорят, что ответ будет.
К.К.: Ответ может быть символический, такой же, как на "список Магнитского", если санкции будут символические. Если же речь зайдет о реальных экономических санкциях, о возможности взаимной конфискации активов, то тут страшно подумать, какой взаимный вред Запад и Россия могут причинить друг другу.
Остается надеяться, что санкции не зайдут слишком далеко, и этой вещи не будет. Но есть определенная степень изоляции, если брать белорусский опыт, то 10 лет жизни под санкциями в итоге спровоцировали достаточно интересный фактор, что в Белоруссии выросла национально ориентированная элита, которая стала инвестировать деньги у себя на родине и стала думать о том, как сделать так, чтобы общество не испытывало тяжелых чувств по отношению к этой жизни.
То есть получается, что Евросоюз своими усилиями вырастил национально ориентированную элиту в Белоруссии. Насколько это возможно в России, вопрос пока остается интересным и открытым. Мы пока не знаем, какие санкции будут в итоге в реальности.
— Госпожа Кобринская, ваше мнение?
И.К.: Ответ, безусловно, будет симметричным. Мне кажется, здесь будет так: реакция — контрреакция, реакция — контрреакция. Пока что мы не пересекли ту черту, за которой это становится таким "снежным комом".
— То есть цепная реакция еще не началась?
И.К.: Цепная реакция еще не началась, но мы на грани.