С ДЖЕССИКОЙ ЛЭНГ поговорил ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Фото: AP
Фото: Jessica Lange/ diChroma photography
Фото: Jessica Lange/ diChroma photography
— У вас есть любимый период в истории фотографии?
— Когда я начинала свою коллекцию, меня больше всего интересовали фотографы, которые снимали Америку по заказу Администрации по защите фермерских хозяйств,— Доротея Лэнг, Уокер Ивенс, Артур Ротстин. Если называть любимые имена, то это, конечно, Роберт Франк, он вообще изменил вектор фотографии очень сильно. С Франком мы, кстати, дружили, когда я жила в Нью-Йорке в начале 1970-х. Я впервые попробовала сняться в кино благодаря ему: Роберт снимал небольшой фильм, кажется, он назывался "Дом — это там, где сердце". Мне очень близок Картье-Брессон. Еще Йозеф Куделка — мне всегда нравились его снимки с цыганами, серия про пражское вторжение 1968 года.
— Вы явно принадлежите к числу людей, считающих именно черно-белую фотографию благородным видом творчества. Вы не пробовали в цвете снимать?
— Уверена, что в цветной фотографии я ничего не добилась бы. К тому же я сама печатаю свои снимки, а с цветом работать очень сложно. Да и вообще, черно-белая фотография всегда казалась мне чем-то потусторонним, наверное, потому, что мы все вокруг видим в цвете. Мне нравится, что все сводится к теням и вспышкам — у черно-белой фотографии больше души, что ли.
— Многие звезды в свободное время занимаются каким-то другим видом искусства, надевают, можно сказать, чужой пиджак. Зачем вам вторая карьера?
— Кино или театр — это всегда совместная работа, там невозможно работать одной. Ты всегда на виду. Твоя точка зрения сталкивается с десятками других. Фотография — очень частное занятие, одинокое. На тебя никто не смотрит, наоборот, ты смотришь на мир. Но, как и в работе актера, в фотографии главное — присутствие. Нужно полностью быть в моменте, осознавать и себя, и то, что происходит вокруг.