Правительство, которое боится сделать неверный шаг, рискует не сделать ни одного. Для правительства Украины подобное откладывание решений — куда более верный путь к политическому самоубийству, чем непопулярные реформы.
Фото: Сергей Старостенко, Коммерсантъ / купить фото
«Трех человек достаточно, чтобы изменить Украину. Один должен быть готов сажать всех, кто ворует. Другой — уничтожать все регуляции, какие только возможно, и не думать о последствиях. И третий — прикрывать их политически»,— как объяснил на экстренной экономической конференции в Киеве 12 марта бывший министр экономики Грузии Каха Бендукидзе, это одно из главных условий успешных реформ. Эти люди нужны сразу после того, как будет выполнено начальное условие: когда вы поймете, в какой, мягко говоря, ситуации вы оказались (Бендукидзе не стеснялся в выражениях), и вам станет страшно продолжать движение по тому же маршруту.
Хорошо напуганное правительство наверняка найдет в себе силы действовать — предположим, так, как правительство Латвии, после рецессии 2008–2010 годов сумевшей вернуть себе звание самой быстрорастущей экономики ЕС. «Они принимали жесткие меры, но очень успешные. Пенсии уменьшились на 10%, зарплаты в госсекторе еще больше, многие госучреждения были закрыты, зарплаты в частном секторе тоже снизились»,— рассказывал бывший министр финансов Словакии Иван Миклош.
Правительство, напуганное чуть более, возможно, найдет в себе силы взять пример с Латвии. «Вы всегда можете сократить госрасходы! Мы сократили зарплаты госслужащих на 20% и более. Но, к сожалению, у нас сохраняется дефицит бюджета. Если бы мы были мудрее, мы бы удерживали нулевой дефицит, как эстонцы»,— поучал бывший министр финансов Латвии Эйнарс Репше.
Если бы на конференции в Киеве были представители Эстонии, они, пожалуй, нашли бы еще более достойный пример правильной экономической политики в условиях кризиса. Но возможно, в конце концов все согласились бы с Бендукидзе, который посоветовал просто представить себе, что часть ведомств стала жертвой ракетного удара: если их отсутствие не создало проблем, значит, ракета попала в цель. И расходы сокращаются, и меньше бюрократии, которую надо контролировать.
Еще один совет из опыта Грузии: не копаться в прошлом, если речь не идет о совершенно чудовищных фактах. «Если вы начнете заниматься поиском виноватых в прошлом, вы не найдете их в настоящем. Это больно, это несправедливо, но это факт. Если вы начнете ковыряться в истории, вы просто увязнете в этом,— предостерег Бендукидзе.— Возникнут бизнесы, которые будут продавать “под ключ” люстрацию противника». И ни налоговая амнистия, ни любые другие амнистии ни к чему не приведут, если в их основу положить идею «сперва покайтесь». Нужно просто назначить дату, с которой начинается новый отсчет.
Но прежде всего — нужно реформировать полицию так, как это делал в Грузии Вано Мерабишвили (после его реформы из дореволюционного состава полиции вновь на эту работу взяли лишь 12%). Потому что без защиты правоохранительных органов любой реформатор окажется под ударом, да и кому, как не полиции, выполнять предложение Бендукидзе о борьбе с коррупцией: «В первую очередь вы должны сажать всех в тюрьму».
На Украине пока все наоборот. Общество во главе с депутатами Верховной рады обсуждает перспективы люстрации, а готовность «сажать всех» не прослеживается. В сокращении аппарата правительство не преуспело: президент Европейской бизнес-ассоциации Томаш Фиала заметил, что у компаний есть представление, без каких госорганов (например, госинспекции по защите прав потребителей) можно обойтись, однако «на принятие решений премьер-министром влияет социальный аспект».
Но «желание не увольнять людей потому, что их жалко,— это популизм чистой воды»: «Если вы любите Украину, нужно уволить всех. А если хотите прослыть человеколюбивыми, нужно оставить всех. Вот и решайте, чего вы хотите»,— заявил Бендукидзе. По его мнению, в правительстве слишком много «гуманистов». А ответа на вопрос, есть ли у Украины те три человека, что ей нужны, сейчас нет даже у одного из инициаторов конференции — министра экономики Павла Шеремета. Впрочем, у нее есть Майдан, а у Майдана — возможность стать коллективным «третьим», обеспечив политическое прикрытие необходимых жестких решений не только в экономике, но и в других сферах. «Если народ такие решения не может принимать, значит, извините меня,— сказал Бендукидзе,— нет такого государства Украина».