Несколько человек встретились мартовским вечером в Париже в салоне ресторана Hotel de Vendome. Это славное место для того, чтобы поужинать между своими. Политики, звезды, финансисты ценят такую возможность, особенно в Неделю моды, когда фотографы охотятся за ее гостями. Но на этот раз фотограф за столом был более чем уместен — ужин был дан в честь Питера Линдберга.
Повод для встречи дала женевская часовая марка Baume & Mercier, которая пригласила знаменитого германского фотографа для съемок новой рекламной компании.
— Каждый год,— говорил глава Baume & Mercier Алан Циммерман,— к нам привозят часы, которые мы когда-то выпускали. Мы берем их на техническое обслуживание, которое механизмы проходят раз в пять лет. И я поражаюсь тому, как много на обороте наших часов выгравировано слов посвящений, благодарности, поздравлений. Это все подарки, которые люди получали по поводу важнейших событий своей жизни: свадьбы, рождения ребенка, окончания университета. Мы подумали: вот о чем надо рассказать, вот чем нам надо гордиться.
Алан произнес эту речь над бокалом с золотым эльзасским рислингом, к которому он, уроженец Эльзаса, питает ностальгическую привязанность. Но стоит ли ждать, когда вино пробудит воспоминания, "если можно сохранять на руке свидетельства лучших моментов твоей жизни, воспоминания о людях которые любят тебя".
Baume & Mercier, Clifton Retrograde Date, 2014
Питер Линдберг — хороший выбор для такой рекламной компании. Он родился за год до конца войны в польском городке на границе Германии. Родители увезли его на запад, он рос в промышленном Дуйсбурге, в 15 лет оставил школу, с 19 — работал дизайнером. Учился живописи и занимался концептуальным искусством. В Германии 1970-х, после Йозефа Бойса, Кифера, Пенка, оно было эмоциональным, совсем не забавным, не стремящимся к парадоксу, очень глубоким. Линдберг совершенно не собирался встраиваться в мировую галерейную систему, которая начала в 1970-х выдвигать звезд, как спортсменов, и натаскивать их на рекорды. Пропутешествовав по Швейцарии и Франции, почти всегда автостопом, чтобы видеть места и людей, он взялся за фотографию.
Сначала он занимался рекламой. Однажды редактор, рассматривая серию его снимков, из которых предстояло отобрать всего один или два, увидел в них готовую "фэшн-стори". Вскоре журналы стали наперебой приглашать его на работу. Одной из самых известных его работ стала обложка 1990 года для британского Vogue: он собрал Кристи Тарлингтон, Наоми Кэмпбелл, Линду Евангелисту, Синди Кроуфорд и Татьяну Патитц. Это было их первое появление вместе, фотограф показал их как новые лица нового поколения моды.
"У меня нет определенного стиля, и я не хочу его иметь,— говорил тогда Питер Линдберг,— потом из него не выкарабкаешься". Тем не менее его всегда узнаешь по кинематографичности черно-белой картинки. Известно, что на съемках он никогда не нервничает и не злится, а когда стилисты приносят тонны нарядов, всегда просит надеть что-нибудь самое простое. "Женщина важнее, чем ее одежда",— считает он.
Для Baume & Mercier Линдберг поставил несколько мизансцен, соответствующих разным счастливым секундам жизни — всегда личным и в то же время понятным для всех. Появившийся несколько лет назад слоган марки "Life is about moments" в его работах приобрел наконец конкретику.
Мысль о том, что мы проходим в жизни одни и те же этапы, но запоминаем их по-разному, ему близка. "Фотография нужна для того, чтобы ловить моменты, которые не увидишь невооруженным глазом",— говорит Линдберг. Недаром модели на его снимках никогда не смотрят на фотографа, они заняты друг другом. Единственное исключение — ребенок на руках у матери, который не удержался и с любопытством посмотрел в объектив.
Интересная задача для фотографа — дать почувствовать зрителю моменты любви, гордости, нежности. Такая же интересная работа для часовщика — придумать часы, им соответствующие.
Алан Циммерман — человек, неплохо разбирающийся в эмоциях. Это он нашел одну из последних представительниц семьи Бом и предложил ей вести блог на сайте марки, делясь с людьми своими чувствами и воспоминаниями. Он придумал, что модели Baume & Mercier должны вызывать у людей самые приятные ассоциации и связал их в рекламе с отдыхом, морским берегом, солнечным утром, ощущением свободы. Теперь он настаивает, что его часы должны дарить эмоции, а значит, люди должны дарить его часы. Пусть часы и уходят к безымянным клиентам, но возвращаются — с награвированными человеческими именами.