Общемировая задолженность государств и частных компаний в прошлом году превысила $100 трлн. Об этом сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на данные Банка международных расчетов. Заместитель генерального директора Института развития финансовых рынков Валерий Петров проккоментировал ситуацию ведущим Максиму Митченкову и Олегу Богданову.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Таким образом, сумма мирового долга увеличилась за последние шесть лет на $30 трлн. При этом глобальный ВВП по итогам прошлого года составил $87,18 трлн. Как отмечает агентство, общий долг по суверенным облигациям существенно больше, чем по корпоративным бумагам.
М.М.: Общемировой долг значительно превышает глобальный ВВП, поясните мне, пожалуйста, дилетанту в этом вопросе, как такое в принципе возможно?
В.П.: Это неудивительно. После кризиса государственный сектор очень быстро стал занимать для того, чтобы закрыть плохие долги, и сейчас объем государственных ценных бумаг в обращении составляет $43 трлн. Вот из этих $100 трлн самую большую долю в этом обороте составляют казначейские облигации США — это $12,5 трлн, а остальное — это займы корпоративных заемщиков. Так как после кризиса возникли достаточно большие объемы неурегулированных долгов, которые необходимо было закрывать, а зарабатывать компании не могли, то, соответственно, они занимали, и таким образом сформировался огромный долг.
О.Б.: Валерий, тут понятно, что какой-то выход из этой ситуации со временем должен случиться, а выхода может быть два: мировая экономика начнет расти быстрыми темпами, а второй выход — это снижение темпов роста или уход в рецессию. Самый интересный вопрос, что тогда, дефолт вряд ли объявят. Есть такие организации, как ЦБ, которые на грудь будут брать весь этот долг, как вы думаете?
В.П.: Знаете, здесь вопрос, на самом деле, открытый. Дело в том, что один раз в 2008 году ЦБ на грудь все это уже взял. И так как основные причины кризиса, который мы видели в 2008 году, не устранены, то, как вы правильно сказали, два выхода. Либо все больше и больше наращивать эти долги, но, сами понимаете, конец когда-то наступит, и конец будет очень неблагоприятный — это будет уже дефолт на уровне государств. Потому что все долги, извините за такой сленг, будут повешены на центральные банки. Либо второй момент — когда начнут банкротиться отдельные институты, отдельные корпоративные участники рынка. Грубо говоря, они будут принесены в жертву данной ситуации, и тогда это еще больше снизит рост мировой экономики, зато это оздоровит ситуацию.
О.Б.: А спрогнозировать по времени, как это все будет развиваться, сложно?
В.П.: По моим прогнозам, к сожалению, это будет быстрее, чем нам кажется.
О.Б.: А как нам кажется — второй вопрос?
В.П.: В 2008 году, допустим, мне казалось, что у нас есть лет 20 для того, чтобы не торопясь все это дело разрулить. Судя по тому, какими темпами идет глобализация, и какими темпами у нас развиваются политические процессы в мире, у нас на это осталось лет пять. Потому что у крупнейшей экономики мира, от которой зависят все, у США, на сегодняшний момент, я напомню, долг порядка $17,3 трлн, — это только госдолг $17,1 трлн, есть еще долговые обязательства частного сектора — $3,7 трлн. Таким образом, у нас больше чем $20 трлн только за Америкой. К сожалению, темпы роста их ВВП очень низкие. При их собственном ВВП, который порядка $16,8 трлн, получается, что они в год всей страной зарабатывают гораздо меньше, чем их госдолг, не считая обязательств частного сектора. Это очень сильно давит на экономику, и, конечно, здесь придется принимать какие-то очень непопулярные меры.
М.М.: В ближайшее время на простых гражданах, на потребителях как это может отразиться?
В.П.: Если говорить про Россию, то это может отразиться, прежде всего, в негативных темпах обесценивания рубля, ну а если это еще и повлияет на цены на основные экспортные товары, то, может быть, и инфляция ускорится. В целом на экономике отразится негативно.