Неделя российского бизнеса, организованная Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП), открывается сегодня в Москве в непростых условиях. Экономические прогнозы на ближайшие месяцы и годы находятся в диапазоне от "умеренно пессимистично" до просто "пессимистично". Это само по себе сдерживает инвестиции и экономическую активность, а значит, чтобы выйти из этого порочного круга, стране нужны прорывные идеи и радикальные перемены.
Промышленники и предприниматели собираются прояснить туманные перспективы отечественной экономики
Фото: Владимир Астапкович/ Фото ИТАР-ТАСС
Предварительные итоги
В 2013 году рост ВВП РФ составил всего 1,3%. Это первая оценка, весной появится вторая — она может отличаться на символические 0,1-0,2 пп. Сути это не изменит: с четвертого квартала 2012 года экономика России растет крайне медленно, при такой динамике о догоняющем развитии, модернизации, приближении к Европе по уровню жизни и речи быть не может. Не говоря уже о том, чтобы соревноваться с Китаем. Там темпы роста ВВП, кстати, значительно снизились — с 10,4% в 2010-м и 9,7% в 2011-м до 7,7% в 2012-2013-м.
Но январские данные Росстата — настоящий холодный душ. Инвестиции в основной капитал упали на 7% к январю 2013 года, промпроизводство — на 0,2%, рост оборота розничной торговли замедлился до 2,4%, а платных услуг населению — до 1,6%. Реальные располагаемые доходы населения ниже прошлогодних на 1,5%.
Из оценок заместителя главы Минэкономики Андрея Клепача следует, что экономика из фазы стагнации перешла к спаду. "Предварительная оценка за январь — это 0,7% год к году. Это означает, что в январе ВВП снизился с учетом сезонного календарного фактора к декабрю примерно на 0,5%",— сказал он 21 февраля.
С учетом сезонности ситуация выглядит еще хуже, чем при сравнении с соответствующим периодом прошлого года. "Январь не радует. Росстат оценил с учетом сезонного календарного фактора снижение промышленности в 1% по отношению к декабрю. Наша оценка с учетом структуры отраслей хуже — 1,8%",— сказал господин Клепач.
При этом Минэкономики продолжает прогнозировать рост. В первом квартале текущего года на "около 1%", а во втором-третьем кварталах — "выход из стагнации", то есть чуть больше. Не вполне ясно, на чем этот прогноз основан: внешний спрос (читай, цены на нефть) вряд ли будет расти, инвестиционный — падает, потребительский — явно останавливается, чему способствуют и девальвация рубля, и замедление потребительского кредитования, и уход в негатив ожиданий населения. Свободных трудовых ресурсов, по сути, тоже нет: безработица близка к минимальным показателям и продолжает снижаться (январь 2014-го — 4,2 млн человек, на 6,6% ниже, чем год назад, и на 0,2% ниже, чем в декабре 2013-го).
Но даже если (а в этом многие сомневаются) в 2014 году удастся дотянуть темпы роста ВВП до 2%, по гамбургскому счету это мало отличается от стагнации. Во-первых, не надо забывать про ошибки измерения: по некоторым оценкам, они составляют порядка 1 пп. А во-вторых, для развивающихся стран, которым свойственны более высокие темпы роста экономики, иногда применяют другое определение рецессии — не спад в течение двух кварталов подряд, а рост ниже 3%. По этому определению, кстати, Россия переживает первую в истории автономную (то есть не предопределенную внешними шоками типа падения цен на нефть или внезапной остановки иностранного финансирования) рецессию уже почти полтора года.
Ловушка стагфляции
Ситуация осложняется тем, что у российских властей связаны руки в том, что касается возможностей ослабления бюджетной и денежно-кредитной политики. Эти меры если и дают эффект, то лишь краткосрочный. И то только в экономиках, где инфляция низка, рынок конкурентен, а у населения и предприятий нет привычки к жизни в условиях быстрого роста цен.
Иначе — ловушка стагфляции. Первой из крупных российских чиновников это слово применительно к нынешней российской ситуации произнесла зампред ЦБ Ксения Юдаева на Гайдаровском форуме в конце января. Логика проста: печатая или раздавая из бюджета деньги, ты стимулируешь только спрос, но не предложение. Цены на товары растут, а выпуск — нет. Андрей Клепач тогда с ней не согласился: по его словам, есть "риск стагфляции", а ее самой нет. Здесь, впрочем, надо сделать личностную поправку: год назад он же предпочитал говорить не о стагнации, а о ее "риске".
Осложняется ситуациями и ожиданиями экономических агентов. Судя по социологическим опросам, население осознало или, по крайней мере, начинает осознавать, что впереди если не кризис, то уж точно проблемы, а доходы уже никогда не будут расти теми темпами, которыми они росли с начала нулевых. Причем в четвертом квартале 2013 года Росстат зафиксировал не только снижение потребительской уверенности по всем возрастным группам, впервые заметно отрицательным оказался баланс оценок у самой оптимистичной возрастной группы — 16-29 лет.
Не лучше и в реальном секторе. Лаборатория конъюнктурных опросов российской промышленности ИЭП под руководством Сергея Цухло фиксирует: "Балансы инвестиционных планов предприятий пятый месяц подряд пребывают на уровне посткризисного минимума". Кроме того, "планы выпуска устойчиво снижаются последние пять месяцев 2013 года".
Возможно (хотя пока и до конца не ясно), что и девальвация рубля внесла свой вклад в обескровливание российской экономики. Если верить некоторым источникам "Ъ", целый ряд крупных российских компаний предпочел конвертировать средства, предназначенные для оплаты закупок и услуг контрагентов, тем самым, возможно, усилив отток капитала.
Еще одна неприятность (хотя пока и гипотетическая) — возможное долгосрочное замедление мировой экономики, об этом риске на днях предупредили экономисты ОЭСР. Для России это переводится в устойчиво низкие цены на металлы (резкое — на 40% — падение акций "Мечела" 28 февраля, возможно, связано именно с этими ожиданиями) и, самое неприятное (с точки зрения бюджета и платежного баланса), падение цен на углеводороды.
Однако помимо кратко- и среднесрочных проблем есть и более долгосрочные. Так, на том же Гайдаровском форуме премьер Дмитрий Медведев вспомнил о модной последние пару лет (в узких кругах, конечно) концепции "ловушки средних доходов". Смысл в том, что при достижении определенного уровня экономического развития темпы роста ВВП падают. Конкурировать с развитыми экономиками не получается, потому что низка квалификация рабочей силой и мал потенциал технологических инноваций. А экономикам с низкими доходами проигрываешь просто потому, что там ниже уровень зарплат, а производство промышленных товаров дешевле.
Выход вообще-то есть, но, увы, не самый простой. Улучшение делового климата, качества государства, рост уровня образования и качества жизни. С уровнем же жизни, видимо, придется подождать, объяснение этого факта тоже вызов, с которым придется столкнуться и государству, и предприятиям.