Болезнь президента Ельцина заставила говорить о наметившемся вакууме власти. Консолидация власти и укрепление государственной дисциплины стали темой дня. Но пока одни рассуждали, другие предприняли энергичные действия по заполнению вакуума. Анатолий Чубайс, будучи в Петербурге, заявил: "Для того чтобы в обществе была демократия, внутри власти должна быть диктатура". Назначение во вторник вечером председателя совета директоров АО "ЛогоВАЗ", члена руководства АОЗТ "ОРТ" Бориса Березовского замсекретаря Совета безопасности многими было воспринято именно в контексте слов главы администрации президента — как установление диктатуры "партии Чубайса", ставящей под сомнение какие бы то ни было попытки консолидации нынешней российской элиты и власти. Ситуацию анализируют ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ и НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА.
В принципе предоставление известному бизнесмену государственной должности по-своему логично. Во-первых, во многих странах большой бизнес вполне открыто занимается большой политикой. Иной скептик возразит — мол, не доросла еще Россия до такой рыночной демократии. Но для скептиков есть "во-вторых". Березовский по сути давно реально участвует в большой политике. Не секрет, что многие весьма влиятельные представители российской политической элиты собирались накануне многих судьбоносных решений именно в Доме приемов "ЛогоВАЗа". Не секрет и то, что Борис Березовский оказывает существенное влияние на политику телеканала ОРТ. Немалую роль сыграл он и в организации предвыборной кампании Бориса Ельцина. Так что в этом смысле его официальное вхождение в политику — своего рода констатация уже существующего положения вещей. Иное дело — на какую должность и с каким прерогативами.
И все же, несмотря на кажущуюся логичность назначения главы "ЛогоВАЗа", реакция на решение президента в одних политических кругах была чрезвычайно бурной, а в других — смешанной и неоднозначной. Впрочем, при ближайшем рассмотрении нетрудно заметить, что всплеск эмоций не стоит приписывать исключительно на счет личности самого Бориса Березовского. Столь бурную реакцию вызвало то, каким образом и с чьей подачи это назначение состоялось.
Диктатура внутри власти, или Теневой кабинет в Кремле
Реакцию "на Березовского" трудно отделить от реакции "на Чубайса". Создается впечатление, что это вообще стало для многих, наблюдавших за стремительным ростом влияния "фракции Чубайса" в Кремле, последним аргументом в пользу утверждения, что главный администратор пользуется по сути неограниченным влиянием на президента. Первым не выдержал спикер Думы коммунист Геннадий Селезнев. Он в ультимативной форме потребовал отставки Чубайса, заявив об отказе участвовать в намеченном на пятницу первом заседании Консультативного совета — "группы четырех". Селезнева поддержал соратник по партии Геннадий Зюганов, получивший, кстати, неожиданную возможность прервать наметившееся вхождение коммунистического спикера в новое "квазиполитбюро", через его, Зюганова, туда не включенного, голову. Не менее жесткой оказалась реакция прочих представителей оппозиции — как "конструктивной", так и "неконструктивной".
Была ли такая реакция предсказуемой? Гроссмейстер аппаратных игр Чубайс не мог не предвидеть, что его новая кадровая инициатива вряд ли станет, как говаривал Остап Бендер, "продуктом непротивления сторон". Ведь Чубайс, стремительно вернувшийся во власть в июле и взлетевший на самую вершину влияния уже в сентябре, и так уже дал левым немало поводов для нелюбви. Свидетельством тому — заготовленные коммунистами законопроекты и об администрации президента, и о государственной медкомиссии, и о порядке передачи полномочий президента, и, наконец, об СБ. Иначе как "регентом" коммунисты главу администрации вообще не величают. И озабочены они, похоже, лишь тем, чтобы "регент" как-нибудь не изловчился перехватить власть. Вряд ли продемонстрированные в последние дни твердые намерения главы администрации "окоротить губернаторов" (Ъ писал о готовящейся в администрации губернской реформе и о совещании по ужесточению госконтроля за местным законотворчеством) вызовут прилив любви к Чубайсу и в верхней палате парламента. Тем не менее, предвидя все эти осложнения, Чубайс рискнул. Может даже возникнуть подозрение, что он сознательно спровоцирует парламент на импульсивные и неконструктивные действия.
А нужно ли это ему сейчас? Вряд ли. Хотя однозначного ответа тут тоже нет. Ведь буквально только что — и во многом не без участия того же Чубайса — создана "группа четырех". Помимо всего прочего, она могла бы претендовать на поиск компромиссных неформальных путей взаимодействия с левыми. Именно в рамках этой группы сам Чубайс мог бы установить прочные (отсутствовавшие до сих пор) контакты с левой оппозицией, монополия на общение с которой до сих принадлежала премьеру. Теперь это сделать будет гораздо труднее. Но быть может, это и есть неизбежные, заранее "запланированные" издержки? Ведь размахивание "красной тряпкой" перед парламентом могло преследовать и цель этот парламент разозлить, противопоставив его власти в целом, и прежде всего премьеру. Если это предположение верно, то оно вполне совпадает с теми слухами и предположениями, которые роятся в Белом доме и Госдуме: мол, Чубайсу была бы выгодна отставка Черномырдина в результате неутверждения бюджета с занятием поста и. о. премьера. Мол, главу администрации "толкают" к этому некоторые стоящие за ним финансово-политические структуры. Мол, столкновение интересов Черномырдина и Чубайса вообще неизбежно, ибо речь идет о двух разных фракциях и разных финансово-экономических группах интересов. Более того, намекают и на то, что амбиции "фракции Чубайса" распространяются гораздо дальше премьерского кресла.
Однако противопоставить левых правительству будет непросто. Черномырдин пока никак публично не отреагировал на довольно неприкрытые поползновения администрации президента на чисто правительственные экономические прерогативы — по сути уже сегодня можно говорить о формировании в Кремле "теневого кабинета".
Борис Березовский о предполагаемом круге своих будущих обязанностей высказался туманно: сказав, что конкретно круг вопросов, которыми он будет заниматься, еще не определен, он заметил, что "стратегически безопасность России связана с продолжением экономических преобразований". На что тут же — и не без ревности — отреагировал премьер, выразивший сомнение в том, что Березовский будет курировать в СБ экономический блок вопросов. Любопытно, что о прерогативах другого нового замсекретаря — 55-летнего генерала-полковника Леонида Майорова — было сказано сразу: вопросы обороны, безопасность, ВПК, мирное урегулирование в Чечне.
Что касается слухов о намерении "столкнуть" премьера с Думой, то им вряд ли суждено теперь сбыться. Скорее всего консолидация на одном фланге вызовет контрконсолидацию на другом — вокруг Черномырдина. И мысль генераторов кремлевских слухов уже работает в этом направлении: по информации Ъ, левые будут теперь более активно искать доверительных контактов с премьером. Обращает на себя внимание и то, что Черномырдин, скажем так, не был возмущен резким заявлением Селезнева и отказался его комментировать. Символична и реакция черномырдинской фракции НДР в Думе. Ее зампред Роман Попкович расценил назначение Березовского как "идущее вразрез с последним радиообращением президента, в котором содержался призыв к согласию". Возьмем на себя смелость предположить, что если в ближайшие дни состоится встреча Черномырдина с Зюгановым или Селезневым, то она не станет сенсацией.
Как ни смотри, действия Чубайса a priori были рискованными, нося немало признаков экспромта. По информации Ъ, они стали неожиданностью и для значительной части администрации президента, и даже для премьера. Не говоря уже о Рыбкине. Риск был продиктован прежде всего жестким цейтнотом. Но цейтнотом же он был и оправдан: Дума может гневаться сколь угодно, но отменить все эти решения и "наказать Чубайса" может лишь сам президент. Который на сцене сегодня отсутствует.
Для перегруппировки на верху политического Олимпа установлен — хотя и неформальный — жесткий лимит времени. Все решения, требовавшие санкции президента, должны были быть приняты буквально до вчерашнего дня, когда начался завершающий этап подготовки к операции. Следующий этап — сама операция, затем реабилитация. К моменту полного восстановления работоспособности Ельцина ему должна быть представлена уже совершенно новая — пусть и не оформленная законодательно — политическая модель, рассчитанная под конкретных людей. Эта же модель призвана будет сыграть роль страховки на случай "нештатного" развития ситуации. Многие последние акции — "добивание" Коржакова, спешное и не очень изящное избавление от Лебедя, создание "чрезвычайных структур" в экономике (ВЧК), позволивших Чубайсу по сути вернуться на пост первого вице-премьера по экономике, делались именно в условиях осознаваемого цейтнота.
Впрочем, ряд просматривающихся несвойственных "аппаратному гроссмейстеру" Чубайсу огрехов может иметь и такое объяснение: глава администрации стал не вполне свободен в своих действиях. Впрочем — если это даже и так — любой политик такого уровня не может не учитывать интересы крупного бизнеса.