25 членов Совета по правам человека выступили против военной операции на Украине. Леонид Парфенов, Николай Сванидзе, Ирина Хакамада и другие известные общественные деятели подписали заявление о недопустимости использования ВС России для урегулирования ситуации на Украине. Член Совета по правам человека, правозащитник Мария Большакова ответила на вопросы ведущих Олега Богданова и Максима Митченкова.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
"Использование внешней военной силы, связанное с нарушением суверенитета соседнего государства, противоречащее международным обязательствам России, по нашему мнению, совершенно не адекватно масштабу нарушений", — говорится в заявлении на сайте СПЧ.
М.М.: Вы не подписывали это обращение?
М.Б.: Да, я воздержалась от подписания этого соглашения.
М.М.: Почему, поясните, пожалуйста.
М.Б.: Я против того, чтобы проливалась кровь на Украине. Слишком большую цену заплатил Майдан за все происходящее: погибли люди, люди страдают и дальше, и страдают от произвола националистических группировок, особенно от "Правого сектора". "Правый сектор" заявляет: дальше идем на восток, на юго-восток, Крым, выступает с угрожающими заявлениями, и все наводит на раздумья, а что же будет на самом деле, если не остановить эти помыслы, мечтания "Правого сектора" поставить на колени большинство населения.
М.М.: Вы за то, чтобы все это остановить с помощью введения вооруженных сил, да?
М.Б.: Да, но ни в коем случае чтобы не было кровопролития граждан, чтобы не погибали люди ни с одной стороны, ни с другой стороны.
О.Б.: Но так, наверное, нельзя.
М.Б.: Сдерживающий фактор должен быть. Так оно и произойдет в случае, если Путин примет такое решение.
О.Б.: Но пока такого решения нет, украинский народ сам должен разбираться с этой проблемой, как вы считаете?
М.Б.: Я считаю, что украинский народ должен сам разобраться, и я заявляла ранее, что пускай украинский народ сам решит, по какому пути ему идти. Но, позвольте, опять-таки возникают вопросы: почему Европа позволила Майдану самому выбрать свой путь и определиться, как ему дальше жить, какое правительство выбирать, и почему Европа и, в частности, Америка, сам президент, который угрожает уже России, почему же они не поддерживают волеизъявление граждан Восточной Украины и Крыма?
М.М.: Потому что логика такова, что на Майдане было свободное волеизъявление, а в Крыму — сепаратизм.
М.Б.: Я бы так радикально не судила о сепаратизме.
М.М.: Я не свое мнение высказываю.
М.Б.: Сейчас ведь речь не идет о том, чтобы уйти, отделиться от Украины, никто не поддерживает такие мысли — ни российское правительство, ни граждане, ни мы, гражданское общество, и, тем более, на Украине. Ведь не звучат такие призывы, мол, мы не хотим быть в составе Украины. Единицы, кто говорит об этом. Звучат призывы о расширении прав автономии, чтобы они имели право жить в свободной стране без фашизма.
М.М.: Госпожа Большакова, а вы можете за своих коллег ответить, чем они аргументировали свое решение подписать такое заявление?
М.Б.: У меня такого права нет, но, судя по заявлению, пишется, что это будет нарушение прав и свобод граждан, но другие коллеги — Максим Шевченко, Игорь Борисов, Александр Мукомолов, Брод Александр и многие другие — другого мнения. Подписалась меньшая часть Совета под заявлением. Большая часть заявление не подписала. Люди думают. Страшно даже представить, что в нашем с Украиной городе Севастополь будут править бандеровские криминальные группы, которые защищали Дудаева, которые воевали в Чечне в годы контртеррористической операции против России, и даже страшно подумать о том, что эти люди могут прийти к власти. Только поэтому я не согласилась подписывать это обращение.