На прошлой неделе в украинской столице объявили о создании нового правительства. На смену режима в Киеве формально ушло 3 месяца: протест, начавшийся как мирное выступление в поддержку евроинтеграции, быстро стал Майданом с политическими требованиями, потом перерос в уличные столкновения, затем в боевые действия, которые в Киеве вроде закончились, а в регионах пока что неясно — то ли отложены, то ли вот-вот полыхнет. В Крыму, например, всерьез готовятся к худшему. То, что происходит, уже называют революцией — новой февральской
На митинге крымских татар под флагами Украины нашлось место и российскому стягу. Маленькому — как и всякая личная позиция во время исторических перемен
Фото: Baz Ratner, Reuters
На момент подписания этого номера в печать Крым еще оставался территорией Украины. Но уже было ясно: центр событий отныне там.
"Формула нелюбви" Майдана и полуострова выявилась сразу, как только на народовластие Киева в Крыму решили ответить своим народовластием. Попросту говоря, как только с Майданом заговорили на его языке.
Это стало ясно уже 26 февраля, когда в Симферополе появилась информация о том, что депутаты Верховного совета Крыма (ВС), большинство из которых представляют Партию регионов и пророссийские силы, намерены голосовать за присоединение Крыма к РФ и за ранее упраздненную Конституцию Крыма от 1992 года. Напомним: этот документ определял Крым как "правовое, демократическое государство", которое "входит в государство Украина и определяет с ней свои отношения на основе Договора и соглашений", но при этом может самостоятельно "вступать в отношения с другими государствами и организациями".
Слуха оказалось достаточно, чтобы вывести граждан на улицы. К административным зданиям (парламента и правительства) в Симферополе стали стягиваться сторонники дистанцирования от Киева, скандировавшие "Россия! Россия!", и их противники, в основном представители крымско-татарского народа, организованно приехавшие в город из разных мест компактного расселения. В общей сложности на площади собралось больше 10 тысяч человек, которых, как могла, пыталась развести "по углам" милиция.
Итогом первого дня противостояния стала грандиозная давка, переросшая местами в очаговые потасовки. Два человека погибли. За медицинской помощью обратились свыше 50 человек.
Видя, как грозно развиваются события на улице, депутаты не решились проводить внеочередную сессию крымского парламента. Более того, спикер Владимир Константинов (Партия регионов), заявил, что никаких сепаратистских решений ВС не планировал, а заодно дал понять, что за дестабилизацией стоит премьер-министр Крыма Анатолий Могилев, который с 2000 по 2005 год возглавлял Макеевское городское управление МВД в Донецкой области.
Совет министров оперативно ответил на эти претензии, обвинив в "высказываниях сепаратистского характера, которые являлись деструктивными для стабильности в автономии и в стране в целом", представителей парламента.
Казалось, на этом выяснение отношений должно было плавно перетечь в аппаратную дискуссию. Но утром 27 февраля крымчане, включив телевизоры, увидели выступление с экстренным заявлением премьера Анатолия Могилева. "Сегодня утром, около четырех часов утра вооруженными людьми, неизвестными пока, были захвачены здания Совета министров Крыма и Верховного совета... Создан штаб по урегулированию этой кризисной ситуации. Я предлагаю не приближаться к кварталам, где находятся эти здания, поскольку лица, которые в них находятся, вооружены".
Информации о захватчиках было немного. По первым данным, их было около 100 человек (по 50 на каждое здание). С оружием — автоматами Калашникова, снайперскими винтовками СВД, гранатометами. В камуфляже, но без опознавательных знаков. Вели они себя, впрочем, мирно: сотрудникам милиции даже вернули их табельное оружие. А депутатов позже свободно пропустили в здание на заседание Верховного совета — в таких экзотических декорациях он еще не собирался.
Начало работы ВС ознаменовалось заявлением о том, что Верховный совет как высший представительный орган власти в АРК принимает на себя всю ответственность за судьбу Крыма и считает единственным возможным путем выхода из сложившейся ситуации применение принципов прямого народовластия. "Только проведение общекрымского референдума по вопросу усовершенствования статуса автономии и расширения ее полномочий позволит крымчанам самим без внешнего давления и диктата определить будущее автономии",— говорится в заявлении депутатов. Референдум был назначен на 25 мая, то есть на ту же дату, на которую победители киевского Майдана назначили день выборов президента Украины. Следом о намерении провести референдум о своем статусе заявил Севастополь.
Чем закончится эта битва за народовластие и в какой мере в нее готов включиться народ, станет ясно не в результате кадровых рокировок, а в результате того, насколько хватит сил на сдержанность у обеих сторон. Чем громче будут звучать из Киева призывы к ликвидации автономии, тем решительней полуостров будет к ней продвигаться.
И, соответственно, наоборот: чем шире и решительнее будут трактовать свою автономию на полуострове, тем неприемлемее это будет для Киева, заплатившего слишком высокую цену за свою февральскую революцию.
Когда этот номер сдавался в печать, информация из Крыма шла потоком чрезвычайных новостей: отправлено в отставку правительство Крыма и сформировано новое, во главе которого поставлен лидер партии "Русское единство" Сергей Аксенов; пять автобусов с бойцами крымского "Беркута", приблизительно по 30 человек в каждом, двинулись на Перекопский перешеек, чтобы воспрепятствовать введению Вооруженных сил Украины на территорию Крыма; новый премьер Крыма заявил, что считает легитимным президентом страны Виктора Януковича и намерен ему подчиняться; люди, митингующие возле стен крымского парламента, недовольны, что референдума о расширении полномочий автономии нужно ждать три месяца, и требуют форсировать события...
"Форсировать события" — это самая страшная перспектива, которая может быть реализована.