Американский ученый Фредерик Старр написал книгу по средневековой азиатской истории. А получился разговор про то, откуда произошел сегодняшний мир и какие неприятности у него могут случиться
Книга Фредерика Старра «Lost Enlightenment» вышла в издательстве Princeton University Press
Нет, это не рецензия на книгу Фредерика Старра, название которой переводится примерно так: "Погибшая (или "потерянная"?) эпоха Просвещения. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до Тамерлана". Она только что вышла в Принстонском университете, США. И это разговор не только про Центральную Азию. Это — о нас.
Перед нами уникальный случай, когда автор книги о средневековье наступает на столько ног в сегодняшнем мире и политике, что их и не сосчитать. Хотя Старр всего-то хотел разобраться — почему интеллектуальный центр мира, бывший таким на протяжении нескольких столетий, потом пришел в упадок.
Есть книги с уникальной судьбой — они формируют образ мысли многих поколений. Это прежде всего "История упадка и крушения Римской империи" Эдварда Гиббона, формировавшая мышление европейцев чуть не до сегодняшнего дня. Это книга-самооправдание европейской цивилизации: Рим, а тем более его наследник Константинополь только и делали, что приходили в упадок, а мы — мы взяли лучшее у них, поэтому должны править миром.
Сегодня антрополог и специалист по истории религии Джудит Эррин в своей книге "Византия" задает простой вопрос покойному Гиббону: "второй Рим" со столицей в Константинополе просуществовал почти тысячу лет и стал самой долгоживущей империей в истории. И это упадок? А откуда, интересно, взялась вся европейская цивилизация — загадочным образом от погибшего "первого Рима", без какого-либо влияния Константинополя?
Но ее книга пока не стала основой нового мышления европейца. Потому что от привычных заблуждений отказываться трудно, особенно если они в том, что вы — лучшие.
И есть книги, которые живут меньше, но лет 10-20 на эпоху всерьез влияют. Это "Конец истории" Фрэнсиса Фукуямы о том, что с 1990-х не будет никакого "запада" и "востока", а только один сплошной "запад". Фукуяма потом признал, что получилось ровно наоборот. Зато никто не опроверг Сэмюэла Хантингтона с его противоположной идеей — "Столкновением цивилизаций".
А вот Старр... Ну, его многие заметили, включая доктора Генри Киссинджера, который был автором одной из множества восторженных рецензий. Но пока все.
Давайте считать ноги, на которые наступил Старр. Начнем с самой эпохи Просвещения, вынесенной им в заголовок. О чем речь? А, получается, о том, откуда пошла "европейская" цивилизация. Вот Бируни, ученый-энциклопедист и мыслитель из Хорезма, который примерно в 1030 году "вычислил" Америку. Как? А он, среди прочего, был великим математиком — хотя лишь одним из многих. И когда он определил, кстати, с абсолютной точностью, площадь земной поверхности (да, он и его коллеги уже тогда знали, что это шар), то обратил внимание, что евразийский континент занимает только две пятых таковой. Коллеги считали, что прочее — океан, а Бируни спросил: почему? То была отправная точка мысли.
А еще он занимался минералогией и ввел понятие удельного веса вещества, причем высчитывал этот вес настолько точно, что европейцы превзошли его только в XVIII веке.
Но это только один человек, а Старр перечисляет их всех. Ибн Сину (Авиценну), который стал отцом "европейской" медицины, Омара Хайяма, который вообще-то был великим математиком. И тот факт, что лютня и скрипка произошли из тех же мест, вместе с множеством музыкальных трактатов. Перечисляет инженеров, географов, поэтов; говорит о том, когда и как их книги попадали в дикую еще тогда Европу.
Что интересно, Старр довольно слабо отражает роль Константинополя как передаточного звена этих сокровищ на Запад и почти совсем не видит китайской цивилизации; ну и ладно. На это у нас есть Джудит Эррин и многие другие.
Но в итоге каково европейцам от мысли, что их цивилизация — лишь очень поздний побочный продукт развития совсем других цивилизаций?
И ведь Старр совершенно не собирался унижать европейцев, он, строго говоря, просто перечислил давно известные факты. Которые в западном сознании просто не фиксируются: "Мы все равно первые и самые цивилизованные".
И так же походя и без злого умысла Старр напоминает читателю, кто были в этническом смысле эти люди из созвездия великих философов, поэтов, математиков, химиков. Да, у них были арабские имена, писали они по-арабски, жили в Багдадском халифате. Но более половины их были иранцами и теми, кто жил на территории нынешних Афганистана, Узбекистана и т.д. Поскольку именно иранская империя веками накапливала знания, включая достижения всех великих греков и индийцев, и работала с ними. А в VIII веке иранцы попросту захватили в руки всю интеллектуальную сферу у только что завоевавших их арабов. Багдадский халифат тогда и возник, вместе с Багдадом.
Иранцы? И каково это читать сегодняшним арабам, которые так с тех пор иранцев и ненавидят, отчего происходит множество событий типа войны в Сирии? Да и американцам каково: понять, что корни их цивилизации — в Иране. Про европейцев и говорить нечего.
Но Старра все это не так уж интересует, повторим: цель его работы была другой. Разобраться, почему уже примерно в 1300 году наступила какая-то точка невозврата, после которой интеллектуальный центр мира сместился все-таки в Европу.
Так Чингисхан же с наследниками, отвечала до сего дня история. Их вторжение в регион в начале XIII века. Чего же вы хотите, если уничтожались все города и большая часть их населения, вдобавок дамбы и каналы, в итоге чего там — пустыня? После Чингисхана в Центральной Азии были еще волны возрождения, но все слабее и слабее...
Нет, не так, доказывает Старр. Все началось раньше. Его приговор: проблема в утере религиозного плюрализма, который был нормой до самого конца центральноазиатского века Просвещения в Багдадском халифате. "Этот плюрализм был налицо в каждом крупном городе региона, где церкви, храмы и ступы продолжали функционировать. Набожные мусульмане не могли не признавать, что люди других верований были часто такими же умными и информированными, как и они сами, и что взгляды иных нельзя так просто отмести в сторону".
Мыслители той эпохи, говорит Старр, были подобны устрицам, которые умели превращать в жемчужины инородные тела, вроде песчинок. Когда центральноазиаты в итоге споров и дискуссий потеряли способность воспринимать мысли извне, быть интеллектуальным перекрестком мира, их цивилизация пришла в упадок.
И на чьи мозоли тут наступает Старр? Только ли исламских джихадистов, обнаруживающих в этой книге (если они ее прочитают), что их град Китеж, их халифат хотя и существовал и был великим и даже породил западную культуру, но устроен был не совсем так, как они сегодня его представляют?
Или это касается фундаменталистских фанатиков любых цивилизаций, европейской, американской, нашей? Не надо думать, что Старр всего лишь вдохновляет нынешних обитателей Центральной Азии, объясняя им, что сделало их предков интеллектуальным центром мира. Он еще предупреждает всех нас: замкнетесь в собственной исключительности и превосходстве, станете автоматически отторгать приходящие извне идеи — будет и у вас без всякого Чингисхана ветер свистеть между камнями пустыни.
* Книга Фредерика Старра "Lost Enlightenment" вышла в издательестве Princeton University Press