Премьера / кино
Неспешные разговоры на культурологическую тематику занимают немалую часть «Охотников за сокровищами»
Фото: filmz.ru
Пятая режиссерская работа Джорджа Клуни "Охотники за сокровищами" (The Monuments Men) — историко-культурологическая драма времен Второй мировой, основанная на реальной истории об американских бойцах, специализировавшихся на спасении европейского культурного достояния от нацистов. Фильм напомнил ЛИДИИ МАСЛОВОЙ музейное полотно, заслуживающее почтительного разглядывания, но не особенно задевающее эмоционально.
Стоит сразу предупредить, что "Охотники за сокровищами", несмотря на легкомысленный перевод названия, сделаны никак не ради развлечения, а из соображений культурного престижа и просветительской ответственности. Ее как нельзя более наглядно воплощает сам Джордж Клуни, в первых эпизодах примеряющий внушительную искусствоведческую бороду и очки музейного куратора — впрочем, ненадолго. Оставив этот неуместный на фронте академический камуфляж, он остается в усах и каске, которую благоговейно снимает перед "Мадонной Брюгге" Микеланджело, когда их пути наконец пересекаются часа через два умеренно увлекательных разговоров о значении искусства в человеческой жизни и историческом процессе, о твердой американской решимости непременно выиграть эту проклятую войну, а также подспудного зрительского ожидания каких-нибудь уже боевых действий (которые толком так и не начнутся: батальная часть в "Охотниках" скаредно представлена проездами на армейском грузовике и одним пролетом на аэроплане).
Еще одного спасителя европейской культуры — реставратора из нью-йоркского музея — играет Мэтт Деймон, наконец-то несколько повзрослевший, но не настолько, чтобы не замутить легкие амуры с француженкой Клер (Кейт Бланшетт). Французские девушки со своей стороны сопротивляются фашизму как могут: хоть и прислуживают оккупантам, однако прежде чем подать им шампанского, старательно плюют в хрустальные бокалы. Сыгранная Кейт Бланшетт мамзель — это такой, видимо, собирательный романтический образ француженки с американской точки зрения: она нервно курит, придает деловому английскому языку милую галльскую двусмысленность, презрительно выговаривает слово "коллаборационист" и нежно — "френч перфьюм", а также превращает банальный мужской галстук в куртуазный фрейдистский символ. Французскую составляющую по мужской линии укрепляет в картине Жан Дюжарден (его персонаж — художник по мирной профессии), хотя его функция скорее декоративная, и на него в основном ложится задача смачно приговаривать "merde, merde" в моменты, которые можно было бы назвать напряженными, если бы "Охотники за сокровищами" не были настолько последовательно и, похоже, сознательно лишены вообще всякого напряжения — как расслабленный воскресный поход по музейным залам.
Американоцентризм "Охотников" (где, скажем, русские солдаты изображены достаточно пренебрежительно) очевиден и простителен — ну примерно как вполне понятное режиссерское желание снять родного папу в роли самого себя постаревшего. Трудней простить сценаристам, в том числе постоянному клуниевскому соавтору Гранту Хеслову, излишнюю серьезность и тяжеловесность, помешавшую им как следует разработать шпионскую и детективную жанровую составляющую, а также добавить пусть небольшую, но все-таки щепотку экшна в смысле хоть каких-нибудь завалящих перестрелок. При этом назвать "Охотников за сокровищами" высоколобым артхаусом тоже не очень поворачивается язык, а музыкальный ряд так и вовсе обескураживает: такая псевдоэпическая бравурная музыка (написанная, кстати, в порядке культурного интернационализма еще одним французом — обожаемым в Голливуде Александром Депла) могла бы украсить любой советский фильм из раздела монументальной пропаганды.
Так что при всей несомненной полезности и благонамеренности этого "Спасения рядового Рембрандта" (как называют "Охотников за сокровищами" англоязычные рецензенты) и при всей глубочайшей симпатии к Джорджу Клуни, с одной стороны, можно порадоваться, что он пользуется полной творческой свободой и легко находит деньги на гуманитарные проекты, не имеющие никакой коммерческой ценности, но с другой — приходится с сожалением констатировать, что за последние почти десять лет режиссерской деятельности этот автор так пока и не превзошел свою вторую картину "Доброй ночи и удачи", куда ушла вся элегантность Клуни-режиссера, которой так отчаянно недостает неуклюжим "Охотникам за сокровищами".
"Главное — найти уникальную историю"
ДЖОРДЖ КЛУНИ рассказал корреспонденту "Ъ" ГАЛИНЕ ГАЛКИНОЙ о своем новом фильме.
Актер и режиссер Джордж Клуни прибыл на премьеру своего фильма "Охотники за сокровищами" в Лондоне.
Фото: Reuters
— Тема "Охотников за сокровищами" очень сложная и щепетильная, но смотрится он легко и весело. Способствует ли это лучшему восприятию его зрителями?
— Да, мы хотели сделать развлекательный фильм, хотя история, которая нас тронула, очень серьезная. Она случилась во время Второй мировой войны, и мы удивились тому, что она малоизвестная, хотя кажется, что мы уже все знаем об этой крупнейшей в истории человечества бойне. Принимаясь за работу над "Охотниками", мы думали о фильмах Джона Стерджеса. И нам хотелось сделать нечто среднее между "Героями Келли" Брайана Дж. Хаттона и "Поездом" Джона Франкенхаймера и Артура Пенна. Оказалось ли это лучше для зрителей? Мы скоро узнаем об этом.
— Воздействие "Списка Шиндлера", который вышел 20 лет назад, ощущается до сих пор. Можно ли ожидать подобного эффекта от вашей картины? И будут ли возвращены еще 600 произведений искусства, отобранных нацистами у евреев во время войны?
— На пути к решению этой проблемы возникает множество вопросов, связанных с тем, что часть произведений искусства осела в музеях, библиотеках и в частных домах, причем многие из их новых владельцев не имеют понятия, кому раньше принадлежали эти вещи.
Не надо забывать и о том, что в СССР во время войны погибло 25 млн человек, и они не испытывают симпатий к Ротшильду, которому принадлежала самая большая частная коллекция. Они думают, что для такого богача пропажа части его коллекции не так уж и важна. Но картины должны быть возвращены, конечно. Однако, это очень сложный и длительный процесс. Наш фильм повышает информированность зрителей и провоцирует к обсуждению этой наболевшей темы.
— Джордж, что привлекает вас в режиссуре, и можно ли считать, что "Охотники за сокровищами" более совершенный фильм, чем, например, ваша дебютная лента "Признания опасного человека", снятая в 2002 году?
— Режиссура фильма вместе с написанием его сценария занимает пару лет, однако я предпочитаю это занятие другим функциям, необходимым для создания фильма, потому, что это наиболее творческая работа. Что касается меня, как режиссера, то я научился этому у тех, с кем вместе работал — братьев Коэнов, Содерберга, Александра Пейна и других великих режиссеров. Я наблюдал за их работой и на ходу крал секреты их мастерства (смеется). Режиссура нравится мне сейчас гораздо больше, чем актерство. Хотя режиссировать себя самого действительно сложно.
— Если вернуться к "Охотникам за сокровищами", то можно ли считать, что вы критикуете капитализм в сцене, где ваш персонаж говорит, что люди больше увлечены золотом, чем искусством?
— Нет, я на самом деле не делал никаких заявлений по поводу капитализма. Самое забавное состоит в том, что фильм основан на реальной истории. Очевидно, что мы изменили кое-что в процессе его создания, но большинство из того, что вы видите на экране, произошло на самом деле. Наши герои действительно в одной из шахт обнаружили нацистское золото. И, таким образом, практически нейтрализовали возможность немцев покупать нефть и вести войну. Так что многое было правдой жизни, включая случай, когда поход к зубному врачу обернулся находкой картины, обратная сторона которой служила обеденным столом. Так что практически все самое смелое в фильме взято из жизни (смеется).
— Почему Гитлер уничтожал произведения искусства, если он сам был художником и даже собирался открыть собственный музей?
— Дело в том, что с подачи Гитлера уничтожались произведения искусства, которые он считал "дегенеративными". Так, полотна Пикассо, Клее и Миро были сожжены нацистами прямо возле парижского музея Же де Пом. Гитлер ограбил мировое искусство, и это счастье, что "охотникам за сокровищами" удалось многое спасти.
— Трудно ли было собрать в вашем фильме весь цвет Голливуда? И как вы снимали рождественские сцены?
— Рождественские сцены мы писали, заведомо зная, что будем использовать для них песню в исполнении талантливой 16-летней певицы — дочери моего очень хорошего друга. Я воспользовался записью этой песни, которую она сделала в школе. Когда слушаешь ее, то просто растворяешься в звуках ее голоса. Она настоящий талант. Кастинг прошел весело — мы не смогли заполучить Брэда Питта, но зато мы получили Мэтта Дэймона. Я просто сказал ему, что он будет сниматься вместе с Кейт Бланшетт. (смеется). Когда мы с Грантом Хесловом только писали сценарий "Охотников", то мы не думали о Бобе Бэлабане. Мы увидели его на одной вечеринке и позвонили ему на следующий день. Однако мы сразу хотели Билла Мюррея для роли Ричарда Кэмпбелла и писали сценарий, имея в виду всех остальных. А вот Боб теперь не пропускает ни одной вечеринки (смеется).
— Расскажите немного о съемках в Германии.
— Нам понравилось снимать в Германии, но я сочувствую немецким актерам, которые столько лет вынуждены играть нацистов. На репетициях я говорил своим немецким актерам: "Я все понимаю, и я извиняюсь, но вы на самом деле должны быть сволочными".
— Скажите, изменились ли ваши мотивации с тех пор, как вы начали делать карьеру в кино?
— Когда я решил стать актером, то просто был рад получить любую работу. Как для режиссера для меня самое главное найти интересную, уникальную историю. Сделать фильм трудно. Для того чтобы снять "Доброй ночи и удачи", мне пришлось заложить свой дом. Но я не стараюсь снимать фильмы, которые все хвалят в один голос. Я думаю, что наше с Грантом (Хеслов — сопродюсер и соавтор Джорджа Клуни.—"Ъ") вдохновение держится на том, что мы находим такие истории, про которые никто не снимет фильм, если мы сами этого не этого сделаем.
— Один из персонажей этой истории, Жан-Клод Клермон (Жан Дюжарден), погиб, что называется, при исполнении своих обязанностей. Стоит ли сохранение искусства человеческой жизни?
— Каждый сам решает, как ответить на этот вопрос. Дело в том, что культура народа определяет его индивидуальность — то, что отличает один народ от другого. И именно на ней и держится патриотизм, то есть любовь к своему народу и готовность подчинить его интересам свои собственные.