Федеральная служба судебных приставов будет пытаться взыскать долг с Платона Лебедева и Михаила Ходорковского. Гава ведомства Артур Парфенчиков в четверг напомнил, что по решению суда бывшие бизнесмены должны государству 17 млрд руб. Директор Института политических исследований, член Общественной палаты Сергей Марков ответил на вопросы ведущей Татьяны Ильиной.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
По словам Артур Парфенчиков, приставы займутся поиском активов должников в России. Он подчеркнул, что в этом деле возможно как прекращение взыскания долга, так и жесткие меры. При этом он отметил, что речи об уголовном преследовании нет, и Лебедеву не ограничивают выезд за границу. В четверг также стало известно, что находящийся в России Платон Лебедев занялся оформлением загранпаспорта.
— Как вы считаете, удастся ли Лебедеву покинуть Россию?
— Я думаю, что Лебедеву, скорее всего, удастся покинуть Россию, судя по тому, что Михаил Ходорковский свободно покинул Россию, а они идут по одному и тому же делу, в компании, так сказать. Поэтому я думаю, что к Лебедеву будет применена та же самая модель, которая применялась по отношению к Ходорковскому.
— Как вы считаете, что имел в виду господин Парфенчиков, когда упоминал о жестких мерах по взысканию долга с Лебедева и Ходорковского? Какие это могут быть меры?
— Я думаю, что после того, как Лебедев и Ходорковский окажутся за границей, по отношению к ним может ужесточиться расследование, если они откажутся исполнять решение суда в неправовом формате. Речь идет о том, что суд обязал их, они должны выплачивать. Если нет — тогда какие-то их активы, возможно, будут арестованы.
— Есть ли шанс, что у Ходорковского и Лебедева все-таки найдут активы в России?
— Я думаю, есть шанс, что могут быть какие-то косвенные люди, которые тесно связаны с ними, которые являются, по сути дела, их поручителями. И если удастся доказать, что они являются их поручителями, тогда какие-то могут найти активы и в России. Если не будет их в России найдено, возможно, будут через международные институты переданы какие-то поручения другим властям, других стран, арестовать там их активы. Ведь Европейский суд по правам человека не признал это дело политическим, оно является вполне уголовным. К тому же из общей логики ясно, что олигархи все свои миллиарды-то украли.
— Но если активы все же на родине не обнаружат, могут ли приставы каким-то еще образом воздействовать на должников?
— Если активы не будут обнаружены, то их будут искать за границей. Ведь совершенно очевидно, что и Ходорковский, и Лебедев становятся очень богатыми людьми. Значит, те деньги, которые ими используются, могут каким-то образом арестовать. Ходорковский сказал, что, судя по всему, у него нет особенных проблем с деньгами.
— Возможно ли при самом экстремальном развитии событий быть подано ходатайство об экстрадиции Ходорковского? Или это вообще невозможно в данном случае?
— Вы знаете, мне представляется, что сейчас ходатайство об экстрадиции Ходорковского вряд ли вероятно. Но в том случае, если он вернется к жесткой политической борьбе с руководством России, тогда российские правоохранительные структуры могут занять и более жесткую позицию по давлению на его капиталы. Все-таки России сейчас важно, чтобы эти украденные деньги, в той или иной степени, вернулись. А еще более важно, чтобы те деньги, которые уже отобраны у ЮКОСа и вошли, в частности, в "Роснефть", никоим образом не оказались под риском.
Я думаю, что важным фактором является и то, что похищенные, украденные деньги, все олигархи до одного украли в 90-е годы. Никто ничего не построил, все только забирали. Они в этом случае хотят хорошенько ограбить Россию, российский бюджет. Ясно, что Невзлин, который обвиняется в организации убийства, ведет на эти украденные деньги борьбу за 100 млрд. Конечно, это слава Украине и всей России.