Некоммерческие организации смогут брать деньги у иностранных фондов. При этом НКО не будет присваиваться статус иностранного агента. Сопредседатель движения "Голос" Григорий Мельконьянц обсудил ситуацию с ведущими Олегом Богдановым и Дарьей Полыгаевой.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Как сообщают "Известия" со ссылкой на президентский совет по правам человека, в этом году власти проведут форум международных фондов для привлечения инвестиций в некоммерческие проекты. По итогам форума будет составлен реестр иностранных доноров, которые смогут финансировать российские НКО. Курировать этот процесс будут правозащитники из совета по правам человека.
Д.П.: Эта схема адекватна? Она поможет российским НКО?
Г.М.: Сложно сказать, какая конфигурация будет. Очевидно, что закон об иностранных агентах — это была ошибка. Сейчас идет такая попытка найти компромисс, как из этого тупика выйти. В нашем реестре иностранных агентов всего лишь одна организация, реально он не работает и только создает проблемы для государства и для некоммерческих организаций. Поэтому нужно что-то придумывать. Один из путей выхода — полная отмена этих инициатив и откат к нормальному закону, когда можно получать иностранное финансирование без названия "иностранный агент". Но власть пока для этого не созрела. В Украине недавно приняли закон об иностранных агентах, но за короткое время под давлением общества его отменили.
Д.П.: Но это все равно некоторая уступка?
Г.М.: Это может быть небольшая уступка. Вопрос в том, что будет пониматься под "политической деятельностью". Это вопрос принципиальный, потому что сейчас это любая деятельность — и некоммерческие организации, и защитники журавлей, и помощь гражданам, оказание правовой помощи и так далее.
Д.П.: Детские организации многие.
Г.М.: Сейчас выведены благотворительные организации, экологические. Но остальная правозащитная деятельность попадает под это действие. Это основной корень проблемы.
Д.П.: А как вам то, что государство будет как-то высказывать одобрение тем фондам, которые смогут финансировать российские НКО?
Г.М.: У нас раньше была тоже такая практика. И сейчас тоже сеть. Правительством утверждается список организаций, которые могут выдавать гранты. Если раньше он был достаточно широким, то с каждым годом он все сокращался, из этого списка убирали фонды. Это очень скользкая тема, потому что там создавалась комиссия, к которой были очень большие вопросы. Вопросы о том, насколько честно эта комиссия отвечала. У меня есть подозрения в том, что чиновники тоже будут этим пользоваться для каких-то своих корыстных целей, какие-то организации включать, какие-то из перечня исключать.
Когда этим управляют чиновники, а не рынок, мы понимаем, что, по сути, это тоже инвестиции в нашу экономику. Просто государство сказало: знаете, нам инвестиции не нужны. У нас уже нет в бизнес нормальных инвестиций, нет инвестиций в некоммерческий сектор. Наоборот, надо приветствовать, а государство ставит препоны. Поэтому форум, который предлагает СПЧ, нужен. Необходимо, чтобы и зарубежные фонды показали свои благие намерения, что они хотят принести пользу России. Пусть и граждане там присутствуют, и представители власти, и некоммерческие организации, чтобы на одной площадке обсудить все вопросы, которые есть у государства, проблемы некоммерческого сектора, предложить конкретные позитивные программы, которые готовы финансировать и поддерживать эти фонды. Так что это полезно. Но все эти списки, возможно, коррупционны. У меня есть сомнения, действительно ли они будут адекватны реальной ситуации.
О.Б.: Какова цена вопроса? О каком объеме инвестиций идет речь?
Г.М.: Речь идет об инвестициях десятков или сотен миллионов долларов. Все зависит от того, какие фонды в Россию придут. Есть крупные международные организации различных стран, не только американские или европейские, у них есть различные интересы, — у одних есть интересы, связанные с энергосбережением, у других — связанные с медициной, у следующих — с правозащитной деятельностью.
О.Б.: Эти американские фонды финансируются местными правительствами — американскими, французскими и так далее?
Г.М.: Есть государственные фонды, которые финансируются из государственного бюджета. Например, USAID, который выдворен, по сути, был нашим правительством из России в 2012 году. Мы постепенно отказывались, говорили, что нам помощь не нужна. При том, что адекватной замены этим деньгам в России нет, несмотря на то, что государство выделяет сейчас деньги, с каждым годом выделяет все больше на грантов. Это несопоставимо с тем, что некоммерческие организации потеряли, когда эти фонды ушли или сократили финансирование. Cейчас доноры, фонды заняли выжидательную позицию. Они, с одной стороны, боятся, что из-за непонимания могут навредить. Организация получит деньги, в организацию придет проверка и назовет агентом эту организацию, она не сможет работать, захлебнется в отчетах, в проверках. С этой организацией взаимодействовать никто не будет: вы агенты, непонятно, что вы хотите — продать моего ребенка или чьи-то интересы представляете.
Поэтому назрела проблема, нужно поговорить на таком высоком уровне, чтобы государство не боялось. НКО реализуют прозрачно свои действия и публикуют содержательную отчетность о своей работе. Если претензии конкретно к деятельности — это одна история. А когда говорят о происхождении денег, от государства получают — тоже есть претензии: правозащитник защищает граждан от действий должностных лиц государства. Тоже может быть конфликт интересов. Надо смотреть по делам.