Три года назад — со свержения президента Туниса Зин аль-Абидина бен Али — началась "арабская весна". По мнению обозревателя газеты "Коммерсантъ" Максима Юсина, за это время она прошла три стадии развития, а в некоторых странах уже вернулась к исходной точке.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Первой стадией "арабской весны" была романтическая. Не стоит забывать, что свергнутые режимы и в Тунисе, и в Египте, и особенно в Ливии были жесткими, авторитарными, косными, негибкими, коррумпированными. Люди от них устали. И большинство из тех, кто вышел на улицы три года назад, действительно хотели свободы, демократии, честных выборов, полноценного, а не назначаемого властями парламента.
То же самое актуально и для Сирии, где первые выступления против Башара Асада проходили вполне мирно. Но Асад упустил шанс пойти на уступки, наладить диалог с умеренной, вменяемой оппозицией, модернизировать свой режим. А потом стало уже слишком поздно. Потом наступил второй этап "арабской весны" –– ее исламизация и радикализация. В Сирии это выразилось в том, что светскую и относительно умеренную Свободную сирийскую армию, которая вначале была главной силой сопротивления Асаду, оттеснили на второй, а затем на третий, на четвертый план исламистские группировки, в том числе связанные с "Аль-Каидой".
В Египте и Тунисе исламизация произошла без войны, там исламисты выиграли выборы, вполне легальным путем взяли власть и стали вести общество к светлому будущему под зеленым знаменем. В случае с Тунисом это было не столь явно, в случае с Египтом –– вполне откровенно и даже вызывающе. Пришедшее к власти движение "Братья-мусульмане" и выдвинутый им президент Мохаммед Мурси вели дело к тому, чтобы закрепить в конституции новый статус Египта, превратить его из светской республики в исламское государство, живущее по законам шариата.
А затем началась третья стадия "арабской весны" –– прозрение. Люди очнулись, увидели, что воспользовавшиеся плодами революции исламисты ведут общество в тупик экономический, нравственный, цивилизационный, раскалывают его, провоцируют гражданскую войну, отбрасывают в развитии на десятилетия, а то и на века назад. Где-то местные элиты и продвинутые слои общества осознали это в полной мере, где-то только начинают осознавать.
В Египте осознали. Там армия, всегда считавшаяся защитницей светских устоев, совершила государственный переворот, свергла президента Мурси, объявила "Братьев-мусульман" вне закона и фактически вернула страну в то состояние, в каком она была во времена Хосни Мубарака, смещенного в результате "египетской весны", –– когда абсолютной свободы не было, но не было и диктатуры исламских фанатиков, от которой страдали все меньшинства: и сторонники светского государства, и христиане-копты, и шииты.
В Тунисе тоже произошло возвращение к истокам. Новые власти страны только что утвердили основные принципы будущей конституции. В ней закреплены вполне светские, цивилизованные нормы: гражданин Туниса имеет право быть и немусульманином, и вообще неверующим. Это положение было утверждено, несмотря на возмущение исламистов из движения "Ан-Нахда", еще недавно считавшегося партией власти. Сегодня же они в оппозиции, большинство населения перестало поддерживать их требования.
Нечто похожее наблюдается и в Сирии. Жители занятых оппозицией районов на себе испытали все "прелести" правления исламистов. И неудивительно, что радикальные настроения больше не в моде. Умеренные оппозиционные движения объединились для того, чтобы вытеснить с территории страны воинов джихада, мечтающих о создании "исламского халифата".
"Арабская весна" избавляется от иллюзий. Мусульманские фанатики перестают быть ее героями и символами. И это не самый плохой промежуточный итог.