Российские компании могут быть причастны к коррупционному скандалу в греческом министерстве обороны. По данным Deutsche Welle, греческие чиновники получали взятки от российских, шведских и немецких фирм в обмен на контракты на поставку вооружений. Какие конкретно компании участвовали в схеме, неизвестно. Об основных итогах борьбы с коррупцией в России рассуждает редактор еженедельника "Коммерсантъ. Деньги" Юрий Львов.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
2013 год я бы объявил Годом коррупции. Причем не в плохом, а в хорошем смысле. Коррупции, возможно, не стало больше. На этой смазке как работал российский механизм, так на ней машина и едет.
Но именно в 2013-ом, по моим ощущениям, пришло понимание, что это — главная российская беда, а вовсе не заштампованные "дураки и дороги". Еще недавно коррупция была абстракцией, вроде "инвестиционного климата". Но слова этого года — "пехтинг", "диссергейт", "Оборонсервис". Все наполнилось содержанием — незадекларированные виллы, вызывающие бриллианты, краденые мысли.
Наверное, продолжайся рост ВВП, осознать главную тему российской повестки было бы непросто. А при стагнации теорема доказалась методом исключения: и страна широка, и нефть жирна, и конъюнктура шепчет — остается остается один ответ, почему машина буксует. Увязла в коррупции.
При этом пониманию этого способствует и тот факт, что одновременно с общеэкономическим ухудшением наблюдаются локальные очаги улучшения жизни. Вдруг становится ясно, что удобные и прозрачные процедуры, как ни удивительно, могут работать и у нас.
Взять паспортный стол в моем районе. Раньше попробуй достучаться в железное окошко. А уж упросить тетеньку сделать ксерокс документа — без конфет лучше не соваться. И вдруг новое помещение, электронная очередь, работающий от монеток копировальный аппарат. Тут со сладостями в руках будешь выглядеть несовременно.
Власть не хуже оппозиции понимает, что о коррупции уже не получится рассуждать в духе былой антикоррупционной риторики. Новое антикоррупционное управление администрации президента возглавил человек, которому явно не ставилась задача публично рассуждать. Журналисты даже не могли найти фотографию Олега Плохого, чтобы проиллюстрировать новость о его назначении.
Я не знаю, насколько эффективно антикоррупционное управление в ручном режиме. Но фокус в том, в 2013 году режимы включились все. Проросшие снизу борцы за прозрачность в свободное от работы время сверяют кадастры и диссертации. Процесс выведения на чистую воду остановить все труднее.
Власть пытается его возглавить. Чиновники против коррупции — это в известном смысле мыши против сыра. Поэтому, я полагаю, в официальной борьбе со злом мы увидим ловкие приемы вроде сведения счетов под видом стремления к честности. Но главное, что на известный вопрос — в чем сила, брат? — наш брат все увереннее отвечает, что сила не в деньгах, а в правде.