Наркотики свалились на головы россиян неожиданно, словно дождь с безоблачного неба. Правоохранительные органы оказались совершенно не готовы к тому, что наркомания и наркомафия из полулегенд под рубрикой "их нравы" превратились в реальность российской действительности. Сотрудники правоохранительных органов отмечают, что российская наркомафия формируется аналогично западным структурам, перенимая их богатейший опыт. У нее появились контакты с зарубежными коллегами, наркодельцы налаживают прочные связи в правительственных кругах и силовых министерствах. О становлении российского наркобизнеса рассказывает корреспондент Ъ ГОЧА БЕЛТАДЗЕ.
Первые наркобароны были челноками
Наркомафия в СССР начала развиваться стихийно. Действовал главный принцип рыночной экономики — спрос рождает предложение. Челноки с рюкзаками на свой страх и риск отправлялись в Чуйскую долину Киргизии за анашой, а некоторые наконец-то вырвавшиеся на Запад туристы на обратном пути пытались пронести через таможню пакетик с героином или таблетку "экстази". Но время предприимчивых одиночек быстро миновало. Торговлю наркотиками стала прибирать к рукам организованная преступность. Практически никаких нарковойн при этом не происходило. Поставщиками наиболее популярного в России товара — опия и анаши — стали азербайджанцы. Они договаривались с производителями из Северного Ирана и Афганистана о поставках на российский рынок. Интересно отметить, что иранское законодательство предусматривает безальтернативную виселицу за всякую связь с наркотиками, но для производителей, ориентированных на СНГ, по-видимому, делается исключение. И курьеры, пользуясь прозрачностью границ СНГ, спокойно доставляли товар в Москву. С одним из них мне удалось встретиться.
Представился он Ахмедом. Сказал, что раньше был учителем где-то в глухом азербайджанском селе. Человек эрудированный, своих земляков "лицами кавказской национальности" не называет. Наркокурьером стал случайно: сначала торговал цветами в Москве, потом земляки предложили более выгодное предприятие. "Доходы соблазнили, — говорит Ахмед, — у меня детей много, да и родственников малоимущих. Всех кормить надо.
Боссом моим был бывший крупный партийный функционер из Азербайджана. Переквалифицировался я быстро: какая разница, чем торговать, цветами или наркотиками. За товаром я ездил в Северный Иран. Границ тогда не было никаких — российских пограничников вынудили уйти из Азербайджана. Сначала товар на фурах доставляли в Нахичевань. Оттуда мелкими партиями — в Баку, а потом в глубь России. В Москву товар попадал обычно уже перекупленный. Правда, у меня всегда одна-две партии были припасены специально для Москвы, где всегда поддерживались высокие цены на наркотики. Дальше наземным транспортом товар доставляется на склады в московских квартирах, студенческих общежитиях, подсобных помещениях и офисах. Признаюсь честно, товар приходилось размешивать. Самым любимым местом продажи был Черемушкинский рынок. Потом, правда, милиция нас придушила, и пришлось по квартирам разбрестись. Но обороты наши меньше не стали".
Московская оргпреступность стала тогда впервые приглядываться к наркобизнесу. Поначалу в него особо не вникали, заставляя азербайджанцев платить. Одни платили ассирийской группировке, другие — солнцевским (Черемушкинский рынок находится на их территории). Но ситуация в корне изменилась, когда у русскоязычных бандитов появились связи с зарубежными коллегами. Не обошлось здесь и без участия Вячеслава Иванькова (Япончика).
С Cosa Nostra договорился Япончик
Проникнуть на мировой рынок наркобизнеса российским ворам было трудно — он давно уже поделен между преступными синдикатами, традиционно занимающимися производством и распространением наркотиков. Оказавшись в начале 1980-х годов в Америке, представители русской первой волны преступности быстро осознали, что прибыли от продажи наркотиков гораздо выше, чем доходы от вымогательства у угонщиков автомобилей, заправщиков бензоколонок и другой мелочи, и решили прибрать к рукам наркоторговлю, хотя бы в районах своего проживания. Но это оказалось не так просто. По словам сотрудника Интерпола, разговор с новоявленными наркодельцами был коротким и жестоким. Некоторые русские бандиты пропали без вести, в Нью-Йорке, где компактно проживают русские эмигранты, возникали перестрелки. Были убиты очень влиятельные воры в законе Евсей Агрок и Любарский, коронованные еще в 60-х годах. В конце концов итальянцам удалось свести на нет усилия российского криминального сообщества. Спасшиеся от разборок бандиты продолжали заниматься привычным для себя делом — вымогательством, грабежами и смешиванием бензина с водой. О наркобизнесе задумались вновь, когда в 1991 году в США прибыл Япончик.
Он сумел договориться с Cosa Nostra. Переговоры происходили в Вене. Российскую оргпреступность представляли Япончик, солнцевские авторитеты Михась и Авера, а также люди из красноярской преступной группировки. Итальянцы были представлены главами нескольких семей. Посредничали при переговорах колумбийские наркодельцы из медельинского картеля Эскобара, заинтересованные в обширном российском рынке. Переговоры прослушивали и записывали сотрудники Интерпола. После продолжительных дебатов было заключено соглашение: русские импортируют кокаин, героин и некоторые виды синтетических наркотиков, а экспортируют растительное сырье. При этом они еженедельно должны выплачивать итальянцам несколько миллионов долларов.
После переговоров с итальянцами начал формироваться российский наркобизнес.
Российский наркобизнес наращивает обороты
На подпольном рынке России в целом и Москвы сегодня в ходу несколько типов наркотических веществ. Наибольшей популярностью по-прежнему пользуются наркотики растительного происхождения, выработанные из мака и конопли. Их широкое распространение обусловлено сравнительной дешевизной и простотой домашней обработки полуфабрикатов. Занимаются этим бизнесом по-прежнему азербайджанцы, являющиеся теперь низшим звеном в структуре крупных мафиозных синдикатов, поддерживающих теснейшие взаимоотношения с аналогичными структурами на Западе и Востоке.
Кстати, во многом благодаря им России узнала кокаин. Рынок его стал по-настоящему устанавливаться только тогда, когда в стране появились богатые потребители. По оперативным данным, этот латиноамериканский по происхождению наркотик доставляется из-за границы в обход таможенного контроля дипломатической почтой некоторых африканских государств. Африканцы его и распространяют. В основном это граждане Нигерии, концентрирующиеся в Юго-Западном районе столицы. Не так давно они базировались в общежитиях Университета Дружбы народов, но теперь из-за постоянных неприятностей с сотрудниками Юго-Западного управления по незаконному обороту наркотиков предпочитают снимать на короткий срок частные квартиры. В последнее время они сокращают уличную торговлю и разносят свой товар непосредственно потребителям, связываясь с ними при помощи пейджеров. Работать с подопечными из Африки милиции трудно. Пряча наркотики во рту, они сравнительно редко попадаются с поличным, плохо идут на оперативные контакты, не всегда удается легко и быстро установить их личности, из-за языковых проблем затруднены допросы, да и вообще обращение с иностранными гражданами требует особой деликатности. Поэтому оперативных данных и фактического материала по кокаину у милиции меньше, чем по другим наркотикам. Можно лишь констатировать постоянный рост активности африканцев.
Сфера распространения очень популярных на Западе и особенно опасных для человеческой психики синтетических наркотиков, таких, как метадон, фенадол, "экстази" и ЛСД, также стремительно расширяется в крупных городах России. В отличие от растительных наркотиков, все больше синтетиков производится в подпольных лабораториях внутри страны. Оставшиеся без работы специалисты-химики, а также наиболее способные и предприимчивые аспиранты и студенты химических вузов успешно изобретают и производят новые варианты синтетических галлюциногенов. Это создает дополнительные трудности, так как многие уже запущенные в оборот сильнодействующие препараты еще не утверждены официально в качестве наркотических веществ.
Для борьбы с наркобизнесом в России появились специальные подразделения — управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Однако пока каких-либо заметных успехов им достичь не удалось. В разговоре со мной сотрудники одного из региональных управлений ограничились рассказом о том, что российская молодежь все больше и больше привыкает к марихуане, а от укола до преступления — один шаг. Крепнущая российская наркомафия на рассуждения милиционеров внимания не обращает. Единственное, чем отличается она от аналогичных ей структур на западе — это тем, что между главарями наркобизнеса не происходит никаких разборок. "Но это временно, — говорят сотрудники РУОП, — просто пока их интересы ни разу не пересекались. У нас есть оперативные сведения о готовящемся переделе московского наркорынка. Выживет только одна, наиболее сильная наркогруппировка, которая в дальнейшем сможет подмять под себя все преступные группировки Москвы".