Фестиваль "Путешествие в Рождество" завершился накануне. Ярмарки города посетили более 6 млн человек, заявил глава столичного департамента торговли и услуг Москвы Алексей Немерюк. По его словам, в этом году в Москве прошло 34 рождественские ярмарки, из которых 23 — в центральной части города. Властям удалось добиться существенных успехов в благоустройстве города, считает предприниматель и колумнист "Коммерсантъ FM" Антон Хреков.
Фото: Валерий Левитин, Коммерсантъ / купить фото
Пускай я буду пожизненно осужден либеральным сообществом, с конфискацией рукопожатности и без права переписки этой колонки, но лично для меня прошедший год был годом правительства Москвы.
Впервые забрезжил свет в этом мрачном городе. Не уверен насчет другой России, но другая Москва явно возможна. Пусть и не очевидна: ведь они — московские власти — работают "через не хочу" большинства и вопреки принципу "не влезай — убьет". Что ни начни делать, напорешься либо на ворчание одних, либо на тупое безразличие других.
Конечно, можно, а иногда и нужно сердиться на то, что назавтра мы не проснулись в Цюрихе. Что грязь никуда не исчезла. Что ЖКХ все еще выглядит словно назло фашистским оккупантам. Что брусчатка норовит выпрыгнуть из-под женских каблуков, как лягушка. Что пробки никуда не делись, а теорему столичного транспортного начальника Ликсутова не решит ни один Перельман, потому что совокупно площадь машин больше, чем площадь улиц, по которым они норовят проехать. И что в Москве все так фешенебельно, что уже нерентабельно.
Но вспоминается и старый анекдот про большевика со стажем, который, видя афишу концерта, громко негодует: "Ишь, для фортепиано с оркестром! А для народа что?".
Впервые за много лет — а это вся моя жизнь — стало замечаться кое-что "для народа". Для меня, скажем, а не только для тех, кто со спецездой, с оркестром или без ансамбля. Например, появились парки — по ним я могу гулять с детьми. Шикарный сквер, как в сказке, возник прямо у моего дома, а не за забором офисно-какого-то-там центра. Кстати, расшить и распутать слипшийся клубок отношений собственности и аренды — это та еще, по Маяковскому, "работа адовая", которая "будет сделана и делается уже". Ну, по-крайней мере, начата. Выпустили единые транспортные карты, которые есть во всех нормальных городах. Я езжу на метро, мне это важно. А если бы не ездил, как большинство моих сверстников, словно прибитых гвоздями к автомобилям, то пользовался бы парковками. И нет ничего такого в том, за них просят деньги — придраться можно разве что к подозрительной комиссии. И еще много чего - не перечтешь.
По формуле другого классика, Сталина, по мере продвижения вперед классовая борьба обостряется: визги по поводу больших штрафов и выделенных полос, попытки на них выезжать просто назло, равно как и закрывание картонками номеров на авто под €100 тыс. — это и есть то самое сопротивление злокачественного материала. Этот, с позволения сказать, контингент, хочет не сэкономить, а совсем другого: жить по-старому — не по закону и даже не по понятиям, а по беспределу. По праву силы, будь то лошадиной, или силы админресурса, или обычной наглости. Где, перефразируя героя Сергея Бодрова, "кто сильней, у того и правда". А че? Мы во власть не лезем, а вы че? Какая оплата? Какой нельзя на газоны?
Самое трудное для Собянина и его команды не выборы, а выбор — с кем они, мастера городской культуры? С тем возможно не очень благодарным меньшинством, которое хочет жить как люди, не иммигрируя, или с теми, кто своим тяжким большинством будет тянуть столицу в пропасть? В Москве в наступившем году голосует не население, а власть. Хочется верить, проголосует не сердцем — умом.